====== Пролог. Сын офицера ======
Праймер-адмирал царского флота Тратос Дамитенрий был отправлен в пожизненную ссылку за несколько дней до официального зачисления его младшего сына в кадетский корпус на Энигме.
В минуты слабости Тратос считал это удачей: если бы мальчик уже находился в корпусе, скорее всего ему назначали бы опекуна и не позволили вернуться к опальному отцу. Поздний ребенок, последний цветок загрубевшего сердца, если бы Владыка отнял и его тоже….
Чаще Тратос считал это бедой: его парень мог бы расти в подобающей будущему офицеру компании, а не сидеть на аграрном мире, где даже базы флота никогда не было.
Но обычно адмирал просто запрещал себе подобные мысли, поскольку глупо рассуждать о том, чего не случилось.
В «Эдикте об изгнании» были подробно перечислены ограничения в правах как для самого бывшего адмирала, так и для членов его семьи. В одночасье лишились званий двое старших сыновей. Застрелился, получив уведомление о разжаловании, любимый младший брат. А для пятилетнего Минаса был составлен список запрещенных к поступлению учебных заведений — лучших Царских пансионов, разумеется.
Многие века, поколение за поколением, все мужчины семьи Дамитенриев отдавали себя военному флоту Царства Трогг. И вот теперь в небольшом имении на тихом сельскохозяйственном Илимане прозябали три боевых офицера, лишившиеся всего, что считали своей жизнью. И три сердца сжимались от мысли, что малышу Минасу перекрыта дорога, на которую он даже не успел ступить.
— Ему запрещено поступление только в кадетский корпус, — сказал Дамитенрий — отец. — Они ничего не указали насчет Академии.
В биографии боевого флотоводца Царства Трогг есть три незыблемые вехи: кадетский корпус на Энигме, Астроакадемия на Веге, Первый Учебный полк военного флота. Но нет закона, запрещающего поступать в Академию, минуя Кадетский корпус. Нет закона, есть лишь здравый смысл: отбор в Академию суровый, где еще мальчик должным образом подготовится к нему? И как отнесётся отборочная комиссия к сыну опального адмирала, к тому же не прошедшему Корпус?
— Просто ему надо быть вне конкуренции. Значимо превосходить любого другого абитуриента. Они не смогут ему отказать.
Трое боевых офицеров, лишившихся всего, что было их жизнью, обрели новую цель: вернуть семейное имя в корабельные списки лучших флагманов. Вернуть младшему в семье право служить во флоте.
Физические упражнения, закаливание, фехтование, рукопашный бой, гимнастика с элементами акробатики.
Техническая подготовка, знание устройства всех типов судов, основных систем и механизмов, базовая физика, основы химии.
Интеллектуальное развитие, история и литература, стратегия и тактика, астронавигация, картография.
Практические навыки выживания, прикладная механика, основы медицины, травматология. Ежедневный час работы по дому, потому что офицер, беспомощный в быту — посмешище для команды.
Кодексы и уставы, права, обязанности и моральный облик офицера флота. Впрочем, последний пункт не нуждался в упоминании.
Не нашивки, не форма, не корабли в подчинении, и не милость Владыки делают офицера — офицером. Только то, что внутри, только то, чего нельзя отнять никакой властью. Именно отсутствие у Тратоса разумной гибкости в вопросах чести и долга стало причиной затяжного конфликта межу праймер-адмиралом и Вторым Наследным Цесаревичем Трогг. А мелкий инцидент на учениях оказался лишь последней каплей и формальным поводом. Адмирал был непреклонен, а кому нужно оружие, недостаточно покорное руке владельца?
Те немногие представители илиманского высшего света, с кем бывший адмирал иногда общался, дружно считали всё семейство Дамитенриев слегка безумными. Рехнулись от свалившейся немилости, такое бывает. Рехнулись, и упорно цепляются за свою флотскую выправку, ведут себя так, словно одним своим присутствием гарантируют порядок и защиту окружающим. Гонору им поубавить бы, в ссылке-то. И мальчишку Минаса таким же зазнайкой воспитывают, куда только мать смотрит. Его же ни в одном сколаруме не будут терпеть с такими замашками.
Флот Зо Сахаала обнаружил обитаемую систему. Легионеры более полугода не были в бою и теперь рычали от нетерпения. Сам Зо Сахаал разделял их страсть. Лем тревожно смотрел на кипящую жажду крови и использовал каждую возможность напомнить капитану о приземлённых нуждах флота.
Два из семи кораблей укомплектованы ровно настолько, чтобы не превратится в «космических скитальцев». Людей катастрофически не хватает, квалифицированных людей не хватает втройне. И информации об этом сегменте космоса у нас тоже нет, её могут дать только достаточно образованные и близкие к власти местные жители. Капитан, я умоляю тебя, запрети бесконтрольную охоту! Прикажи брать максимальное количество пленных. Капитан, нам ОЧЕНЬ нужны люди, живые и желательно здоровые!
Когда на дальней орбите появились полдесятка неопознанных кораблей, доброхоты проинформировали об этом опального адмирала. И с отставанием в час пришло официальное уведомление от губернатора, предписывающее семейству Дамитенриев не покидать границы родового поместья. «Вы думаете, это ваш шанс? Вы заблуждаетесь, ваша помощь не потребуется» — отчётливо сквозило сквозь гладкие формулировки. Илиман расположен в удалении от пиратских трасс, звёздные патрули ни о чем не предупреждали, это просто глупое недоразумение.
Зо Сахаал раздражённо озвучивал легионерам дополнительные указания. Если что-то выглядит как завод или высокотехнологичное производство — людей в этом здании брать живыми, это могут быть техники. Если что-то выглядит как хранилище когитаторов, датаслэйтов, свитков, книг — людей брать живыми. Если что-то выглядит как богатый дом — людей брать живыми, это могут быть ценные информаторы или заложники. И сами здания не разрушать, оставить для работы трофейных команд.
Лем был зануден, но своего добился. Зо Сахаал знал, что его советник прав. И коль уж всё равно славной охоты не получится, капитан добавил один пункт в список приоритетных целей от себя лично: подростки мужского пола, физически крепкие. Давно пора набирать кандидатов в обновлённый Легион.
А потом солнце погасло. Словно огромное облако пыли стремительно налетело со стороны столицы и мир погрузился во мглу. Каналы связи наполнил невразумительный вой и фразы на ломаном готэксе. Древний язык знаний был достоянием книжников, и если читать на нем умели довольно многие, то воспринимать на слух, тем более настолько исковерканную речь, было почти невозможно. И всё равно это вещание вместе с навалившейся темнотой оставляло слишком неприятное ощущение. Тратос приказал отключить связь, обеспечить освещение усадьбы и периметра и готовиться к обороне. Но даже живой огонь казался тусклым и почти не освещал пространство. Тратос сказал: «Эти идиоты нас просрали». Минас редко слышал от отца такие недостойные выражения.
Потом мимо поместья потянулись беженцы — люди с повозками, наполненными домашним скарбом. Они останавливались, чтобы рассказать, что столицу накрыла тьма, а здесь у вас только сумерки. Что от города доносится грохот, и тени мечутся над стенами. Беженцы шли из поселков, людей из самой столицы среди них не было. Но через пару часов их стали настигать и обгонять беглецы — оборванные, полубезумные, с искажёнными ужасом лицами. Они просто бежали — без вещей, без спутников. Если и удавалось остановить кого-то из этих несчастных, внятно объясняться они все равно не могли. «Огромные, убивают, кровь, они пришли».
Повелители Ночи обрушились на Илиман. И пусть истинных представителей Восьмого Легиона было среди них не слишком много, все же именно их боевой клич летел над улицами обречённого города. Могучие, неостановимые, неотвратимые легионеры-отступники начали утолять свою главную жажду. Начали убивать.
В усадьбе собрались старики, женщины и дети поместья Дамитенриев. Мужчины остались ждать у внешних стен. Минасу было тринадцать, Тратосу — шестьдесят восемь, они, с десятком таких же слишком молодых или слишком старых слуг были второй и последней линией обороны, охраняя входы в большой дом.