- А вот над это я ещё буду работать, – она аккуратно поднимает деревянный холст с картиной. – Как ты думаешь, что это?
В оставленных ножом выпуклостях ещё с трудом угадываются семь силуэтов. Даже через зеркало от них веет возвышенностью и самоуверенностью.
- Небесная Канцелярия, – вылетает прежде, чем я успеваю подумать.
- Именно! – её алые глаза сверкают от гордости. – Семь забытых богов. С ними связана ужасающая история про рыцарей заката. Я наткнулась на старую книгу в местной библиотеке.
- Ванесса, это!.. – мои чувства невозможно передать словами.
Мимолетное раздражение сменяется смесью восторга и благоговения, и пока я пытаюсь прийти в себя, она обрывает звонок. Ей необходимо бежать, а мне – немного побыть одной.
Книга четвёртая. Шёпот моря
Я нехотя открываю глаза и потягиваюсь на кровати. Наступает утро, но у меня на окнах плотные занавески, они не пропускают свет. Я встаю и иду на кухню, разгребаю продукты и расставляю всё по местам. Вскоре, на столе остаётся лишь белоснежный конверт без печати и подписи. Откуда?
Некоторое время стою и просто думаю. Пытаюсь придумать конверту отправителя и историю, почему нет ни имени, ни адреса. Но мне быстро надоедает.
Взяв нож, аккуратно вскрываю конверт и достаю мягкий сложенный в несколько раз листок.
"Пусть шёпот морского прибоя успокоит тебя, Линнириэль Герфолест-Кёрбелл.
Проснувшись посреди ночи, я поняла, что должна написать тебе. Не всегда только магия подчиняется нам, иногда и эльфу стоит подчиниться магии. Меня мой дар привёл к письменному столу, усадил за чистый лист и нашептал твой адрес. А я прожила достаточно, чтобы прислушаться к нему. Моя магия хочет поведать тебе одну историю, Линни. Давно забытое сказание об Алых рыцарях. Внимай.
Их было семеро. Семь сторонников забытых богов, по одному приспешнику на каждого члена Небесной Канцелярии. Семеро поклявшихся защищать эльфийские земли от чужестранцев. Они слушали лишь свои сердца, и, однажды, пошли против покровителей. Что поделать, у Алых рыцарей для таких слов, как честь и верность, были свои значения.
Ты должно быть слышала о людях. Они пришли, моля о помощи, но мы, эльфы, их прогнали. До сих пор пылают деревни и человеческие поселения, раз в несколько лет, когда слабеет защита, толпы наших воинов пересекают зыбкую границу. Никого уже не пугает, что на людской территории эльфийская магия не работает.
Забытые боги считали, что этот мир принадлежит только эльфам. Рыцари заката решили иначе. Если бы не они, с людьми было бы покончено еще в эпоху перерождения. Может так было бы милосерднее, но воины сделали свой выбор.
Магия пятерых приспешником богов создала границу. Так появилась стена, пропускающая лишь в одну сторону, сводящий с ума туман, монстры, просыпающиеся только если почуют эльфов. Воздух там губителен для наших сородичей, а магия оборачивается против них самих. Остальные двое помогали людям обустроиться. Поплатившись своими жизнями, они смогли скрыть чужестранцев от самих богов. И их участь была самой легкой. Алых рыцарей никто не простил.
Я пишу тебе сквозь века и столетия, Линнириэль. Я пишу, потому что ты должна знать, что именно тебе уготовано. Я верю, что именно вам с Минхелиором дано исполнить пророчество и снять моё проклятье. Проклятье рода Герфолест".
Неизвестная не оставила своего имени. Письмо оборвалось, как оборвалась история, помножив вопросы и дав лишь один ответ. Мне становились понятны мои чувства при виде вырезанных по дереву высокомерных фигур. Восторг, злость и раздражение.
Книга пятая. Путник
Я не знаю, есть ли погоня. И я иду глубже в лесную чащу. Мне хочется верить, что сохранил хотя бы часть былой ловкости. Что прорвусь и что после пережитого, этот мир не отвернулся от своего ребёнка.
Надеюсь, одежда смотрится не так уж и плохо. Я старался выбрать самую чистую, когда покидал замок, после того как в ИверинФарте замолчал голос моего палача. Без зрения жизнь оказалась сложнее, чем виделось мне, пока сидел в камере. Впервые, я безумно рад, что могу слышать отголоски мыслей и эмоций других эльфов, а также разной живности. Отличное подспорье.
Элиот умер быстро. Он медленно сходил с ума несколько месяцев до моего побега, но всё же умер быстро. А я исчез из камеры, как плод его бурного воображения. Не думаю, что кто-либо вспомнит, как я уходил. Пришлось вырубить всех, аккуратно балансируя на грани болевого шока. Когда ты заперт в четырёх стенах, единственное, что остается – развивать свои способности.