– М-м-м, вкусненько, – зажмурилась я, сделав первый глоток.
Осматривая убранство чужой спальни, вдруг наткнулась взглядом на огромный портрет в тяжелой деревянной раме на стене напротив кровати. И как только сразу его не заметила? В отличие от того постера, который посчастливилось увидеть в приемной Инь Гроуп, этот портрет был написан маслом и не нес в себе той легкой романтичности, что на случайном траурном фото в офисе.
На этой картине был изображен молодой мужчина с таким хитрым взглядом, что казался действительно подлым человеком. Художник изобразил такую его сторону, какую невозможно найти в интернете среди бесчисленных статей и интервью. Достаточно одного взгляда, чтобы почувствовать: да, этот парень легко пойдет по головам ради достижения цели. Хотя, зная о его карьерном пути, это и не удивительно. Простачки не становятся владельцами корпораций.
Увы, владельцы корпораций и не живут долго, как выяснилось. Так что, как представитель всех простачков этого мира, хочу сказать, что мы все же умнее. И счастливее. И живучее. Мы вообще рулим.
– Что толку быть умным, если ты мертв? – философски вздохнула я, символически поднимая бокал за мужчину на портрете. Но теперь я хотя бы не задаюсь вопросом: «почему меня заперли в комнате Инь Яна». – Ну, помянем парня, хух.
Допив бокал, я не могла не восхититься тонким фруктовым ароматом напитка. Пью я часто и много, так что стараюсь брать не самый дорогой алкоголь, чтобы не обанкротиться раньше времени. Поэтому в такие моменты, когда удается выпить что-то ультрадорогое за чужой счет, ни в чем себе не отказываю.
Допив первый бокал, налила второй и плотно притерла пробку обратно. Взяв бокал с подноса, я сделала пару шагов в сторону кровати, когда почувствовала, что что-то не так.
Очевидно, изморозь затуманила даже зеркала в комнате, а на ковре продолжает собираться иней, но я чувствовала, что в эту локальную зиму с двух ног ворвалась весна. Я бы даже сказала «палящее лето».
Сбросив покрывало, я глубоко вдохнула морозный воздух, но это принесло лишь кратковременное облегчение. Температур тела продолжала расти, я самой себе казалась раскаленным на солнце камнем.
От жара силы быстро покидали тело, и я с затуманенным взглядом опустилась на пол. В одном африканском племени меня угостили местным алкоголем, в который принято добавлять яд одной пестрой жабы, название которой уже и не вспомню. Так как это была выпивка, я, конечно, не отказалась, но когда яд начал действовать и внутренности охватило огнем, я пожалела, что на свет родилась и поклялась больше не пить с племенами.
Так вот. То, что происходило сейчас, было совсем не похоже на яд той жабы. Тогда было больно, а сейчас… очень хорошо. Неизвестные чувства наполнили грудь и мучительным теплом собрались в животе. Накатила такая легкость, из-за которой я даже пошевелиться не могла.
Невыносимый жар согревал так уютно, что не было никаких сил это терпеть. Прижавшись щекой к побелевшему от заморозков ковру, я только на секунду вздохнула с облегчением. Но ковер быстро нагрелся, а жар становился все сильнее.
В полубредовом состоянии я почувствовала какое-то ледяное прикосновение и поняла, что это мое спасение. Не могу сказать, что это был за предмет, но главное, что он был беспрецедентно холодный. Я бы даже подумала, что именно он был источником холода.
Из последних сил подтянув вещь поближе, прижалась к ней всем телом. Вначале вещь почему-то сопротивлялась и пыталась сбежать, но после того, как я тихо заплакала, вещь смирилась и позволила обвиться вокруг себя, поглаживая по спине.
Последнее, что помню, это как попыталась лизнуть вещь, а потом потеряла сознание. Похоже, вино все же было отравлено.