— Вот именно, — поддакнул ему Горин. — Отпускные пляжные знакомства тоже не в счет. Тебе от них удовольствие, а доктору потом ненужные хлопоты… И не женись, Аркадий, пустое это дело! Вот как на пенсию выйдешь, старуху подберешь себе — что надо, верную и с дипломом.
— Диплом не помешает, — назидательно, как жезл, поднял пилку Вишняков, которому изменяло чувство юмора, как только он начинал говорить о собственной супруге. — К примеру, каким образом дошел я до дверной ручки загса? Постепенно и вовремя. Разумеется, на брегах Невы была возможность выбора, чего здесь нет. Познакомился со своей будущей половиной на первом курсе и до пятого — пока диплом не получила — настолько ее воспитал, что она полностью стала в моем вкусе. Считается, что взгляды и убеждения у нас общие, но я-то знаю, что это мои взгляды и убеждения. Суть в женской верности, и сам виноват, если не сумеешь добиться ее.
Доктор выжидающе глянул на механика.
Раскуривая сигарету, Горин усмехнулся. Было известно, что с женой он недавно разошелся.
Гриша, который на ограждении рубки возился со своим пеленгатором, кидал то на доктора, то на механика сердитые взгляды, словно кому-то из них собирался возразить. Но спорить ему было некогда. Он работал.
На берег Аркадий сошел со своими моряками уже затемно. Кошкарева решено было проводить на вокзал всей командой. Шагали быстро и молча.
Кошкарев чувствовал себя неловко, оттого что ребята и даже сам лейтенант оказывали ему такое внимание. Хотелось сказать, что он признателен им за все, что они для него сделали. Но времени было в обрез. Вот уже показались одноэтажное здание вокзала и стоящий около него поезд.
— Если потребуется какая-нибудь срочная помощь, вы тотчас отбейте телеграмму, — напутствовал Заваров. — Сделаем, что сможем. И не стесняйтесь, ведь мы свои люди.
У входа в вагон Аркадий благодарно пожал Кошкареву руку, а Лешенко со Стоговым по очереди обняли его. Матрос до того разволновался, что едва сдерживал слезы.
Поезд тронулся. Кошкарев вскочил на подножку. Сорвав с головы бескозырку, он замахал ею, что-то выкрикивая.
— А все-таки толковый из него матрос получится, — убежденно оказал Лешенко, когда поезд скрылся за поворотом.
— Я не сомневаюсь, — подтвердил Заваров.
— Знаете, товарищ лейтенант, — вмешался в разговор Стогов, — вот предложи мне сейчас перейти на другую лодку с любым повышением в должности — я бы отказался. И знаете почему? Сработались мы все, сдружились…
— Верно, ребята, верно, — согласился лейтенант. — Главное, ведь мы одной соленой волной крещены. И служба у нас такая, что друг за друга — вот как надо, — он стиснул свои ладони в крепком рукопожатии. — Кошкарев это понял, и я теперь спокоен за него.
Перрон опустел, но они втроем разговаривали еще несколько минут, пока не выкурили по сигарете.
Морякам пора было возвращаться на лодку, истекал срок их увольнительной. Попрощались.
По дороге на хутор Аркадий нарочно заставлял себя не торопиться, чтобы не выказать Роксане своего нетерпения и взволнованности. Из головы улетучились все слова, которые он загодя придумал в море. И единственным желанием его теперь было — скорее постучать в знакомую дверь. Обогнув болотистое озерцо, дохнувшее прелым запахом осоки, Аркадий невольно ускорил шаг. До его слуха уже доносился лай хуторской собаки и еще какие-то неясные звуки, означавшие близость жилья и конец его столь долгого пути.
В доме Берты, мимо которого проходил Аркадий, горел свет. В окне через тюлевую занавеску маячила высокая Гришина фигура. Его слов нельзя было разобрать, но показался он Аркадию возбужденным, если даже не рассерженным.
«Опять поссорились», — снисходительно решил Аркадий, открывая соседнюю калитку. И тут услыхал другие голоса. Один из них, женский, несомненно принадлежал Роксане, другой, по-мужски хрипловатый и настойчивый… мичману Буткову. Сделав по дорожке несколько шагов, Аркадий в нерешительности остановился, прячась в тени густого, неухоженного сада. Из приоткрытой двери дома сочился неяркий свет, освещая говоривших.
Мичман, в рабочих сапогах и в альпаке, стоял на нижней ступеньке крыльца, загораживая Роксану, которую держал за локти.
— Ты что, Роксаш? — бубнил он просительно.
— Перестань, — раздраженно и устало говорила она, стараясь высвободить локти.
— Его ждешь?
— Я не спрашиваю, кто тебя ждет. Кажется, мы условились… Ты же не собираешься разводиться со своей женой?
— Дался он тебе… Это не вдруг сделаешь.