— Извини, мать, — признал Семен свою вину. — Поступаю в твое полное распоряжение. Приказывай.
— Благодарю. Помощи уже не требуется.
Глянув на Кирюшку, Семен выпятил нижнюю губу и вскинул брови: «А ведь верно, виноваты мы с тобой — загулялись…»
— Не обижайся, мать, — начал оправдываться Семен. — Влепи мне один наряд вне очереди и используй для работы на камбузе. Ну? Я готов.
Семен заставил жену улыбнуться.
— Да ладно, не подлизывайся, — смилостивилась она. — Сколько будет человек?
— Думаю, — Семен наморщил лоб, пересчитывая в уме приглашенных, — не меньше десяти. — Решив, что он уже окончательно прощен, заговорил успокоенно и деловито: — Все дела на корабле сдал. Билеты на скорый до места назначения — в кармане. Словом, осталось только упаковать кое-какие вещи.
Зазвонил телефон. Сняв трубку, Пугачев услышал громкий, решительный голос комдива:
— Буторин говорит. Вы мне нужны.
— Слушаю вас, товарищ капитан первого ранга.
— Тут вот какое дело, Семен Ильич. Рыбакам в сети попалась мина. Для ее ликвидации высылаю в море ледорубовский тральщик. А у вас по этой части большой опыт. Не могли бы вы на месте советом помочь? Я уже не вправе приказывать вам — просто прошу, если найдете такую возможность. Все дело займет не более суток.
Прикинув, что к месту своей новой службы он успеет прибыть вовремя, Пугачев сказал:
— Я готов.
— Спасибо, Семен Ильич. Иного ответа и не ждал. Машину за вами высылаю…
С виноватым выражением лица Семен подошел к жене и нежно обнял ее за плечи.
— Извини меня. Дело вот тут одно… — Он подыскивал слова, чтобы объяснить ей ситуацию. — Придется с Ледорубовым в море сходить — всего на сутки, не больше. Так себе, один пустяк… А Захару помочь надо. Ты уж прими тут гостей без меня. Командуй парадом. А завтра утречком начинай укладывать вещи.
Ирина рассерженно высвободила плечи:
— Ты же сам сказал, что сдал все дела. Билеты на руках.
— Понимаешь, надо. Нужна моя помощь.
— Иди, иди. Можешь вообще не возвращаться… — На глаза ее навернулись слезы. — Все у нас не как у людей…
Призывно засигналила подъехавшая машина. Семен потоптался у порога, не зная, что сказать в свое оправдание. Так и не придумав, махнул рукой и вышел за дверь.
Как только Семен взбежал на борт, раздалась команда «Отдать швартовы». Тральщик малым ходом начал отваливать от пирса.
Держась за поручни, Пугачев по отвесному трапу взобрался на мостик. Впервые шел он на своем корабле не полноправным хозяином, а всего лишь сторонним наблюдателем, советы которого могли бы пригодиться. Где-то в душе шевельнулось даже чувство зависти к Ледорубову, который уверенно отдавал команды. Ему теперь повиновался экипаж.
Настроение у Семена было скверным. Ссора с женой никак не выходила из головы. Он пытался отвлечься, ни о чем не думать, кроме как о предстоящем деле. Но какой-то въедливый червь сомнения копошился в нем: разве так любящая жена провожает своего мужа в путь-дорогу?..
Тральщик покачивало. Небо наваливалось на него тяжелыми, как бы провисшими на цепях, тучами. Горизонт размыло бледно-серой дымкой. Море казалось одеревеневшим и грубым. Оно продолжало мелко рябить и шершавиться, будто неведомый столяр кое-как обработал его поверхность зазубренной стамеской. Это ощущение безликой деревянности было и на душе Семена.
— А ты, оказывается, поэт, — вывел друга из задумчивости Захар, имея в виду его прощальную речь. — Экспромт у тебя получился с блеском.
— Сам удивляюсь, — признался Семен. — Как-то так выплеснулось…
— Неткачев жалеет, что на магнитофон тебя не записал.
— Думал я тут… Захар, не отпустишь ли его со мной? Он бы мне во как пригодился! — Ребром ладони Пугачев провел по горлу. — Корабль у меня еще со стапелей не сошел, экипаж только сколачивается… Насчет его перевода я бы договорился.
— Не убеждай, не отдам! Ни его, ни Завалихина, ни Глушко.
— Жмот.
— А ты выжига.
И оба слегка поклонились друг другу, как бы засвидетельствовав этим свое почтение.
— Вчера Неткачев любопытный случай рассказал, — продолжал Захар. — Жена Буторина приходила в политотдел жаловаться на своего мужа.
— Да ну?! — удивился Семен. — Это же анекдот.
— Все так и подумали. А суть в том, что отложила она деньги на гарнитур. А Буторин, не сказав ей ни слова, взял эти деньги да отправил кому-то по почте. У супруги, естественно, возникли самые черные подозрения: закатила ему скандал. Буторин тоже встал в позу, объясняться с женой не захотел, — мол, не твое дело, я хозяин… Поневоле в этот конфликт вмешался политотдел. И что бы ты думал? У матери одного нашего матроса в деревне дом сгорел. Вот и решил комбриг оказать ей помощь наличными, и незамедлительно, как по боевой тревоге. Начпо еле помирил его с женой.