— Ну чего вы там, баламуты, ещё придумали? Опять спать никому не дадите? — Ворчит капитан Лобачёв после взаимного приветствия.
— Мы тут посоветовались и придумали, где можно дорожку к нашим протоптать, минуя немецкие пулемёты. — Сразу перехожу я к сути предложения.
— Рассказывай давай и показывай, о чём вы там насоветовались, — достаёт карту комполка.
— Вот здесь можно обойти охранение фрицев. А вот тут перейти линию фронта, и выйти к своим. — Отмечаю я наш маршрут.
— Так здесь же река, а потом болото, причём незамерзающее?
— Это на карте оно незамерзающее, а мы по льду этого болота две недели назад ходили, а после того хорошие морозы ударили, лёд должен ещё крепче схватиться, ну и кусты там местами, камыши, скрытно пробраться попробуем. Лошадь с санями не пройдёт, а вот человек наверняка сможет.
В общем, все наши измышления вылились в боевой приказ, и сегодня же ночью отправляемся на задание. Правда, с выходом задержались. В семь часов вечера полк по приказу свыше атаковал деревню Щекутино на западе, естественно с нулевым результатом. Атаку немцы отбили миномётным и пулемётным огнём, а в полку добавилось потерь, но под шумок удалось уволочь с нейтралки «подарок с неба» — парашютный мешок с продуктами и боеприпасами. Поэтому выходим почти сытые, но на три часа позднее, чем запланировали. В составе группы весь мой расчёт и пятеро разведчиков. И если всё будет нормально, пройдём, то разведка возвращается, а мы остаёмся в своей роте. Лобачёв так и сказал. — Нехрен вам тут, миномётчикам, без мин делать, стрелков у меня и без вас достаточно, так что проторите дорогу и оставайтесь. Будет лучше, если вы нас огоньком с «большой земли» поддержите. Миномёт оставьте, когда придёте вместе с дивизией, заберёте.
Вот мы и пробираемся мимо опорных пунктов противника. Сначала на юго-восток, а потом, сделав крюк по лесу, обходим позиции фрицев, движемся строго на восток и выходим к реке. Осмотревшись с опушки перелеска, спускаемся с крутого правого берега, и форсируем Нару по льду, а потом перебегаем дорогу. Вот оно, незамерзающее непроходимое болото. Может быть осенью оно и было непроходимое, а зимой почему-то замёрзло, так что идём «по морю аки посуху», правда недолго. Ближе к середине стали попадаться полыньи, и лёд начал потрескивать. Смещаемся вправо, ближе к берегу, и пускаем вперёд самого «бесполезного» члена нашей группы — Махмуда. Если и утонет, его «не жалко», но этот скорее всего выплывет, потому что говно не тонет.
Болото мы перешли удачно, никто не утонул, а дальше начались знакомые места, и мы, двигаясь на северо-восток, проскочили практически до КП дивизии на высоте 210,1. Передав донесение командира полка и прихватив батареи к радиостанции, а также продукты, полковые разведчики вместе с дивизионными отправились по проторенной дорожке обратно. Нас же начштаба отослал в свою миномётную роту, находящуюся на старом месте, в роще возле дороги. Разместив людей, докладываю лейтенанту Огурцову о прибытии и кратко рассказываю о наших злоключениях, а потом и сам отбиваюсь прямо в окопе.
Утром удалось нормально позавтракать, а потом начались трудовые будни. За время нашего отсутствия в роте были потери, как в людях, так и в орудиях. Не повезло дважды трофейному миномёту и его сборному расчёту. Прямое попадание в окоп крупнокалиберного снаряда лишило жизни трёх человек. И хотя с прибытием моего отделения людей в роте становилось больше, огневая мощь батареи от этого не увеличилась. Сыграл свою роль и лимит мин, ограничив возможности стрельбы. Пять выстрелов на орудие в сутки, и это во время наступления… Опупеть не встать. Узнал я и почему немцы перекрыли пути снабжения нашему полку. Сосед слева — свежая 338-я стрелковая дивизия, наступая на Атепцево в лоб, в связи с большими потерями исчерпала свои наступательные возможности и отошла к югу, заняв оборону возле деревни Слизнево, перегруппировывала свои части. Сосед справа — 201-я латышская стрелковая дивизия также пыталась взять Елагино в лоб, атакуя вверх по склону опорный пункт противника. Потеряв в дурацкой психической атаке более тысячи человек и устлав телами восточные подступы к деревне, двум полкам дивизии удалось только форсировать реку и укрыться от пулемётного огня под крутым правым берегом. Дальнейшие бои по овладению Елагино латыши вели, штурмуя деревню с севера. Естественно в связи с огромными потерями, все атаки немцы отбивали, и им даже удалось выделить несколько пулемётов, чтобы прикрыть километровый промежуток между Елагино и Атепцево. На нашей же дивизии, точнее на её 1287-м полку, лежит задача прикрыть трёхкилометровый стык между этими дивизиями. После недельных боёв в двух батальонах полка осталось около семисот человек личного состава, так что остатки нашего полка помогают крепить оборону. Вот и на нашу миномётную роту выделили «небольшой» четырёхсотметровый участок, причём в предполье.