— А ты не знаешь, откуда взялись такие шикарные трубы?
— Дак это, от миномётов трофейных.
— А что, трофеи никому не понадобились?
— Почему не понадобились? Пока у нас материальной части не было, на них тренировались. А когда появилась, то убрали подальше. Наши ведь боеприпасы к немецким миномётам не подходят. Вот мы их и зарыли.
— На кой.
— Да трофейщики нас за… короче достали. Всё лишнее оружие выгребли. Начали с немецкого, а закончили уже нашим. Вы мол миномётчики, пулемёты вам не положены, автоматы и самозарядки тоже, вот и остались мы с одними карабинами, у кого были. А про миномёты мы не говорили, что они трофейные. Да и похожи они внешне, калибр и тот всего на миллиметр отличается.
— А дальше?
— А что дальше? Когда обосновались на позициях, построили землянки. Встал вопрос с дымоходами. Кирпичей в лесу нет, жести листовой тоже, ближайшие деревни под немцем. Вот и выкручивались, кто как мог. Кто к полевым кухням наведался за пустыми банками, кто дренажную трубу откопал. А мы с Кешкой смекнули, не пропадать же добру, вот и сходили вечерком к захоронке. Потом казённики свинтили и готово.
— Ну, вы блин и очумельцы. — Только и смог сказать я. Варварство конечно, курочить исправные миномёты, и использовать трубы от них не по прямому назначению. Но, вообще-то это моя, точнее наша добыча, и отдавать её всяким халявщикам за просто так… Идите лучше в баню, сами в бою захватите, а потом хвастайтесь. То, что я пулемёт пехоте без сожаления оставил, так это они на него грудью пёрли, мы потом только подобрали, вот я и восстановил статус-кво. А насчёт остального… Главное тепло будет, а всё остальное вторично.
По-братски поделили трубы, установили свою, и потихоньку затопили печь. Глина должна просохнуть равномерно, а не потрескаться. Пока вроде нигде не дымило, только парило. Конечно, со временем нужно будет подмазывать, ремонтировать, но пока и так сойдёт. Оставалось провести освещение, и на этом наше общежитие на двадцать рыл, было готово. По крайней мере, можно просушить обувь и одежду, не отходя от кассы. Насчёт светильника у меня появилась идея, так что отправив лишний состав за кормом для печи, отпрашиваюсь у ротного и иду к другу Мишане.
Взвод сорокапяток расположился прямо на опушке лесного массива, метрах в ста от нашей батареи. Прикрывая единственное танкодоступное направление, просёлочную дорогу, которая шла из деревни Слизнево и уходила в наш тыл. Так что иду прямо по дороге и только шагах в десяти от западной опушки, сворачиваю в подлесок.
— Стой. Кто идёт? Пароль. — Раздаётся окрик бдительного часового, стоящего возле пушки.
— Москва. Отзыв. — Останавливаюсь, и от балды называю слово, первым пришедшее на ум.
— Самара. Только Москва, это вчерашний пароль.
— А это не важно. Волохов, где ты там прячешься? Выходи подлый трус. — Кричу я во весь голос.
— Стой. Стрелять буду. — Не унимается часовой.
— Да стою я, видишь. Стою. Так что убери свой карамультук, пока он не бабахнул. Мишаня, уйми своего нукера, а то я уже напужался.
— Это кто там, такой громкий? — Выглядывает сержант из перекрытого ровика.
— Друг твой лепший. Не узнал?
— Узнал. Так что богатым не будешь. Нестеров, отставить. Свои. — Подаёт он команду часовому.
— Да уж не до богатства. По бедности своей пришёл, попрошайничать. У тебя гильз снарядных, случайно нигде не завалялось?
— Завалялось. Только мы их сдаём. А много надо?
— Штук пять или шесть, больше ему не сожрать. А то как в старину, при лучине живём.
— Что, такой большой блиндаж?
— Приличный, на взвод и не один. Я же не только для себя стараюсь.
— Ну, если для всех, тогда найдём, тем более стреляли недавно. Вот. — Отдаёт мне Мишка укупорку с гильзами. — Правда, тут только пять штук, мало стреляли. Тару вернёшь.
— И на том спасибо. Ладно, до встречи.
— Что, даже чаю не попьёшь?