— А-а, понятно. Этому правки уже не требуется. А Фёдор где? — Так и хочется ответить в рифму, а ещё спросить. Почему так долго? Но сдерживаю себя.
— Здесь я. — Раздаётся позади меня знакомый голос.
— Живой!?!?
— А чего мне сделается?
— Что ж ты тогда орал?
— Так от неожиданности. Меня кто-то за одёжу дёрнул, я и упал. Поначалу подумал, что леший. Вот я и напужался. А пока перезаряжал карабин, уже всё кончилось.
— Ясно всё. А потом чего молчал?
— Ну, дык, не спрашивал никто.
— Сухой хоть?
— Не понял?..
— Говоришь напужался.
— А — а. Ну ведь не до такой же степени.
— Какие-то вы оба пугливые. А ну-ка, повертись. — Делаю я круговое движение рукой.
— Да уж, повезло тебе… — Увидев дырку с правой стороны, говорю я. — Будь у тебя ватники поменьше, или жопа побольше, попал бы фриц. — Ватные штаны на Федосе были на размер или два больше чем надо, — мода что ли такая? Галифе он также подбирал пошире, даже слегка ушивая их в поясе. А так как особой грушевидностью его фигура не отличалась, то бока в районе бёдер, оттопыривались значительно, исключительно за счёт одежды. Вот в этот оттопыренный бочок, и попала девятимиллиметровая пуля из немецкого автомата, вырвав значительный клок ваты на выходе.
— Ага, повезло, — поддакивает Макар. — Зато теперь с вентиляцией будешь и яйца не протухнут.
Пока отец Фёдор горюет о своих «революционных красных ватных шароварах», занимаемся каннибализацией трупа. Не в том смысле, что жрём, а просто осматриваем и собираем всякие ништяки. Хорошо хоть содержимое черепной коробки, осталось в капюшоне маскхалата, а то бы зрелище оказалось не особо эстетичным. Но нам хватало и запаха, так что засунув своё воображение подальше, приступаем к досмотру. Что мы имеем с паршивой овцы, кроме анализов?
Пистолет-пулемёт МП-40 и пять пустых магазинов к нему, один полный, плюс подсумки.
Пистолет Вальтер П-38 и две полных обоймы плюс кобура. Одного патрона не хватает.
Окопный нож в ножнах, острый. И на этом из вооружения всё. Гранат на наше счастье не оказалось.
Из имущества планшет с картой и карандашами, бинокль хороший с цейсовской оптикой, фонарик, часы, фляга и разная мелочь, которую можно распихать по карманам. Ранца у ганса с собой не было, так что хавчика и остального разного хабара нам не перепало. Видимо разведку отправили на ночку, прошвырнуться по нашим ближним тылам, так что ничего лишнего у них с собой не имелось. А вот часового они решили прихватить, в целях перевыполнения плана. Подтверждение своей версии я нашёл, бегло просмотрев карту, при свете фонарика. Позиции нашей батареи, также как и взвода сорокапяток были нанесены с точностью до миллиметра, да и новые оборонительные позиции пехотных рот второго эшелона, тоже была указаны, по крайней мере, станковые пулемёты.
Раздав сообщникам огнестрел, всё остальное значимое имущество оставляю себе, незначимое разбирают собутыльники. Эти засранцы уже продегустировали содержимое фляги, так как у обоих глаза как-то подозрительно заблестели. На ужин сегодня досталась только половинная порция наркомовских, всё остальное я отжал на нужды караула, причём у всего взвода. А то некоторые хитросделанные повадились пить через день, зато по стакану, чередуясь попарно. И если от ста грамм с обильной закуской бойцы не пьянели, то стакан сивухи действовал на некоторые молодые неокрепшие организмы специфически, как говорил товарищ Райкин про дефицит. Кто-то просто ложился спать, а кто-то начинал искать, где бы догнаться. Вот такие неадекваты в карауле мне были не нужны. В общем, погрозив «анкоголикам» кулаком, я забрал у них флягу, и со словами, — «шампанское по утрам пьют только аристократы…», — допил остатки и вернул Феде пустую тару, пусть несёт, а то жалко хорошую вещь выбрасывать. Утилизировать самоубийцу не стали, одеждой так же побрезговали, поэтому собираемся и возвращаемся назад, теперь уже по знакомой дороге, правда, с облаками.
Обратно мы не бежали, а шли в среднем темпе гуськом, следом за Макаром. С азимутами я тоже решил не заморачиваться, так что идём по своим же следам, разговаривая вполголоса. Всё-таки мы в своём тылу, и бояться нам кроме своих тыловиков некого. Вот и отпугиваем своим разговором, всяких-неоднаких.
— А как ты того фрица в кустах углядел? — спрашиваю у Макара.
— Да скорее услышал, потом уже заметил, что куст шевельнулся.
— А что услышал?
— Щелчок, как от осечки.
— А граната, откуда? Тоже ты кинул?
— Сама взорвалась. Там же, где я первого фрица подстрелил.
— Странно как-то, хотя… Допустим, ты стреляешь и у тебя осечка. Что делать будешь?