Часть вторая
Последний удар на Москву
Глава 18
Но хорошо выспаться этой ночью, мне было не суждено, общий подъём сыграли немцы. Задолго до рассвета противник открыл по нашей обороне такой шквальный огонь, что не проснулся бы только мёртвый. Оставаться в блиндаже, не очень-то хотелось, поэтому разбегаемся по ровикам, заняв места у миномётов. Если бы стреляли фрицевские самовары, или хотя бы трёхдюймовки, то ещё можно было испытать судьбу, но вокруг рвались снаряды гораздо более крупного калибра, стопять и больше. Редко, но очень громко, взрывались чушки стапятидесятимиллиметровых снарядов. Чтобы не оглохнуть, пришлось периодически открывать рот, а то барабанные перепонки могли не выдержать. Вокруг всё перемешалось, снег, вой ветра, свист и разрывы мин и снарядов. Сколько длилась эта какофония, хрен знает, но примерно через полчаса немцы стали переносить огонь в наш тыл, и народ начал очухиваться. Как ни странно, после такой артподготовки, потерь у нас не было. Снаряды в овраге, конечно, разрывались, но редкие, скорее от перелётов, или недолётов. Со связью правда не заладилось с самого начала. Рации у нас не было, а проводную порвало в клочья.
Старшим на батарее оставался младший лейтенант Пучков, который после напрасных попыток связаться со штабом, кинул трубку телефонисту и послал в полк связного для уточнения обстановки. Засланец долго не возвращался, а между тем на переднем крае раздавалась уже ружейно-пулемётная стрельба, и слышались звуки от работы моторов немецких танков. Телефонист делал всё возможное, чтобы наладить связь. Крутил ручку, дул в трубку, вызывал «гвоздику», но никак не хотел вылезать из своего окопчика, чтобы пройти по линии. В конце концов, мне это надоело, я поднёс к его носу кулак, и он заткнулся. Неподалёку раздалось частое тявканье «сорокапяток», несколько выстрелов из танковых пушек, а потом в том месте всё стихло. Походу Мишка со своими накрылся. Ружейная перестрелка продолжалась ещё минут пять, за это время успели по очереди сбегать в блиндаж, забрать свои вещи, вытащить всё оружие и разобрать боеприпасы.
А потом меня пробрал холодный пот. Цепи немецкой пехоты выныривали из тумана снежной бури, и проходили буквально метрах в десяти-пятнадцати от нас, с той и другой стороны оврага. Немцы в кустах нас не видят, как огневые, так и всю маскировку замело снегом по самое не могу. Они-то не видят, а вот мы. Пучков сделался белее снега, у остальных состояние не лучше. Из миномётов стрелять не можем, у нас минимальный радиус поражения — семьдесят метров. Стрелять из карабинов? Мы в яме, окружат, закидают гранатами, и всё, писец котёнку. Была бы одна пехота, можно было бы и пободаться, а потом уйти огородами, а тут ещё танки рядом рычат, а вот против них у нас ничего нет. Да и смысл. Оборона впереди прорвана. Пехота частью разбежалась, частью отступила, а кто и остался навечно, в своём последнем окопе. Хотя я тут не главный, приказывать не могу.
Цепь справа от нас, пройдя вперёд, повернула направо, залегла и стала стрелять. Левая от нас цепь соединилась с ней на поляне. Сзади по дороге, подтянулась колонна танков, передний из них открыл огонь из пулемётов. Пучков наконец-то принял решение. Миномёты не трогать и оставить на позициях. Личному составу пройти по оврагу немного вперёд, подняться наверх, и обходя немцев правее, короткими перебежками, под прикрытием бурана оторваться от противника и соединиться со своими. Ну что же, приказ понятен, но у меня немного другие планы. Поэтому вдвоём с Фёдором остаёмся прикрывать отход. Трофейную эмпеху отдаю мамлею, а вот ППД оставляю себе. У нас на двоих по карабину и автомат, не считая короткоствола, и хотя нас мало, но мы вооружены и очень опасны. Рота отходит, и пока Федя прикрывает, я готовлю «сюрпрайз», установив в блиндажах по лягушонку. Мины закапываю в труднодоступных местах, вкрутив взрыватель натяжного действия. Должно получиться как в сказке, «дёрнешь за верёвочку, и сожрёт тебя серый волк». Немного дольше пришлось повозиться в блиндаже второго взвода, зато в своём практически всё было готово. Оставалось только вкрутить взрыватель, прицепить проволочку и аллес.
Рота вроде отошла благополучно, и можно было линять, но оставалось ещё одно дело. Пройдя вперёд по оврагу, ждём Мишку. Его орудие должно стоять метрах в трёхста от нас возле оврага, поэтому если всё нормально, должен уже подойти, — а если нет? То гора идёт к Магомету. Мало нас осталось — ветеранов из сто девятнадцатой, поэтому не узнать что случилось, я не могу. На мне скатка с шинелью, вещмешок, карабин также забрасываю через голову, запасной диск на ремне слева, подсумки с винтовочными патронами справа. Остальной боекомплект к автомату в противогазной сумке у напарника. В карманах ватника по лимонке, ещё по колотушке за голенищами валенок. Бредём по колено в снегу, прижимаясь к правому откосу, я впереди, Федя прикрывает. Видимость метров пятьдесят максимум, дальше туман войны, но полёту пуль это не мешает, так что прислушиваемся и приглядываемся. Иду, считая шаги, чтобы не проскочить мимо, но проскочить не удаётся. Недалеко справа, раздаётся металлический стук, немецкие гортанные голоса и гогот. Овраг в этом месте мелеет, кустов также становится меньше, поэтому заползаем на откос и высовываем над ним только головы.