— Федя, глянь, что там в нише.
— Короб с патронами. Берём?
— А як же. Конечно, берём. — Разворачиваемся и идём в обратную сторону.
— Ну, как там? — спрашивает взводный, когда доходим до своих.
— Спокойно всё. Как на кладбище.
— А это что?
— Трофеи. Кстати, там пара жмуров с винтовками, можно наших вооружить. — Показываю я рукой направление. — А мы пойдём, дзот осмотрим. Там позицию и выберем.
— Хорошо. А мы пока миномёт соберём.
Идём по траншее. Тут уже наш боец, лежит рядом с фрицем, оба мертвы. Перешагиваем через трупы и следуем дальше. А вот и дерево-земляная огневая точка. От основной траншеи, короткий ход сообщения ведёт к дзоту, который выдвинут немного вперёд. Ещё один наш, прямо у входа. Ну его нафиг, пока не полезем. Прошли ещё дальше, осмотрели периметр, вроде чисто. Придётся лезть. Использую свой старый трюк. Снимаю гранату с мёртвого бойца и, не выдёргивая чеку, закидываю в помещение с криком. — Гранатен!!! — Тишина, что ж, граната вошла, попробую теперь сам. Темно блин, как у негра в желудочно-кишечном тракте. Хоть я там и не был, но воняет тут не слабо.
— Держи, командир. — Федя что-то суёт мне в руку. Фонарик.
— Где взял? — Нет ответа. Да и не важно. Фонарик-жучок в левую, пистолет в правую руку, присаживаюсь и свечу внутрь, готовясь отпрыгнуть при малейшем шевелении из дзота. Да-а. Тут правки уже не требуется. Махра постаралась. Как минимум две, а может быть и три гранаты закинули через амбразуру. Видимо один из наших сунулся и получил пулю. Остальные решили не рисковать, так что контроль тут не требовался. Три искромсанных осколками тела валялись в луже крови и собственных испражнений. Пехотинцы, походя освободили их от пистолетов и пошли дальше. Можно было осмотреть пулемёт, но если честно я побрезговал. Будь я хотя бы в сапогах, ещё куда не шло, но ступать в эту субстанцию в валенках⁉ Бр-р. Вымоченные в воде, ещё можно просушить, а вымоченные в дерьме… Свою задачу мы выполнили, так что возвращаемся за миномётом.
— Что там?
— Фарш. — Отвечаю я на вопрос командира. — Идём?
— Нет. Я тут осмотрелся. Миномёт установим вон в той воронке, боекомплект прямо в траншее, там и укроемся, если обстрел или бомбёжка. Да и на случай контратаки, можно из винтовок отстреляться, личное оружие теперь у всех, Рафиков постарался.
— Понял. — Выравниваем дно воронки и, установив миномёт, готовим его к стрельбе, а подносчиков отправляем за остальным боекомплектом.
Тем временем батальон уже воевал в деревне, отжимая противника к западу и в той стороне раздавались только очереди ручных пулемётов и винтовочные выстрелы. Фрицы сопротивлялись упорно, и бежать на тот берег даже не собирались. Тем более лёд на реке ещё толком не встал, и даже вес человека не держал, а посередине течения льда вообще не было. Разобравшись с «орудием производства», осматриваюсь вокруг. Хоть и ночь, но кругом снег, да и осветительные ракеты нет-нет, да взлетают в воздух, особенно на той стороне реки. С взгорка на котором мы обосновались, видно как Слизнево, так и Покровку за Нарой. А особенно хорошо просматривается оборонительная линия стрелковых батальонов по опушке, и если бы не лес, то и весь наш полк был бы как на ладони.
Глава 3
Подошёл комроты с телефонистом, тянущим нитку связи от огневой.
— Хорошая позиция, осмотревшись вокруг в бинокль, — говорит он. — Здесь мой НП и будет. Вон ту ячейку занимай. — Показывает он связисту место, шагах в десяти от нас. — Как у вас дела? Все живы? — обращается он к Гервасу.
— Нормально всё, потерь нет. К бою готовы.
— Может, тогда в роту пойдёте? Товарищ лейтенант. А то два командира в одном месте…
— Пучков же справляется, вон, даже в пулемёт попали. Да и результаты стрельбы тут отлично видно, тем более здесь укрытия уже готовы. Так что разрешите остаться, товарищ лейтенант. Вам надо огонь всей роты корректировать. А мы будем одиночные цели уничтожать.
— Хорошо, оставайтесь. — Неожиданно быстро согласился Огурцов. — А что в дзоте? Смотрели?
— Трупы. Пехота постаралась. Да и наши мины хорошо по нему прошлись, попадания как в сам дзот, так и рядом с амбразурой. — Прихожу я на помощь взводному.
— Там же пулемёт должен быть. Что с ним?
— Я сбегаю, товарища лейтенант. Разреши? — Как конь из-под травы нарисовался Рафиков. И не дождавшись приказа, срывается с места. — Ну-ну — думаю про себя, — иди, нюхни запах войны. Через пару минут боец прибегает.
— Там эта, помочь нада и лапата взять. Мне одному не справиться. Пьтица, айда со мной. — Зовёт он подносчиков. Оба бойца сначала делают шаг вперёд, а потом в нерешительности останавливаются, ища кого-то глазами.