— И где такая роскошь?
— По дороге на Волковскую дачу, как войдёте в лес, шагов через сто слева, будет просека, вот там и шукай.
— Спасибо Макарыч, вот уважил, так уважил. — Жму я ему руку.
— Вам спасибо. Двое суток немца держали. Мы всех раненых, да и имущество, успели из деревни вывезти. — Не остаётся в долгу Макарыч. — Пошли в дом, неча тут мёрзнуть. А за железками своими успеешь ещё наведаться.
Когда вошли в хату, раскрасневшаяся молодёжь сидела за столом напротив друг друга, а на левой щеке дяди Фёдора, алел след от «горячего поцелуя». Видимо быстрый штурм крепости не получался, приходилось надеяться на осаду. Усмехнувшись в усы, Макарыч присел за стол, и налил себе новый стакан с чаем, из самовара. Следующим тостом я предложил обмыть новое звание старшины, и выпить за содружество войск. Ну и третий тост подняли за товарища Сталина. Тут уже Оксанка не открутилась, и если до этого она только пригубливала «коктейль», то за вождя пришлось выпить полстакана разведённого спирта до дна и стоя. Разговор мы продолжили, но главное я узнал, хотя и второстепенная информация оказалась полезной. Старшину Сухоручко накрыло шальным снарядом на второй день немецкого наступления, поэтому Макарыч вначале по своей инициативе стал временно исполнять его обязанности, а потом и продолжил. Как говорится, «нет ничего постоянней, чем временное», вот и бывший водитель кобылы, стал старшиной. Захмелевшая Оксана разговорилась, и так расписала в красках все подвиги Алексея Макаровича, своим грудным баритоном с «кавказским акцентом», что ему впору было звание Героя Советского союза присваивать, а не просто треугольники в петлицы вешать. И раненых он всех эвакуировал, имущество всё вывез, да и с пулемётом отход полка прикрывал до последней возможности, а потом на новом месте всей обороной санитарного батальона руководил. А уж какое боевое сейчас комендантское отделение почти сплошь из «георгиевских кавалеров», по секрету проговорилась она, так в этом целиком и полностью заслуга батальонного старшины. Угомонилась Ксанка, только когда запела. А вот тут уже мы сидели с разинутыми «варежками». Вот это заспивала, так заспивала, — акапелла, а не то что современные мне певички с их «очень популярными шлягерами» под минусовку. Особенно меня зацепила «Нич яка мисична», ну и другие не менее известные в этом времени песни, не оставили равнодушным. А такую классику как «Спят курганы тёмные», «Принимай нас Суоми — красавица» и «Дан приказ, ему — на запад…», распевали уже хором.
Поэтому следующий тост был за певунью. Естественно «тостуемый пил до дна», как говорил товарищ Леонов в одном из советских фильмов. И хоть и разлили остатки, но кое-кому хватило, так что Феде пришлось проводить девушку на улицу, и немного выгулять её на свежем воздухе. Гуляли они с четверть часа, ну и когда вернулись, симметричного следа на правой щеке у дяди Фёдора не было, зато переглядывались между собой молодые люди многозначительно. Да и губы в скором времени обветреют у обоих. Пока сладкая парочка гуляла, Макарыч и рассказал мне, что как мог усилил комендантское отделение санбата, убрав из него всех баб, а на их место назначив бойцов старшего призыва из нестроевых. Оксанку же взял себе помощником старшины, всё-таки в медсанбате половина персонала женского пола, — а кто лучше женщины может разобраться в потребностях женского организма?
— Они хоть и солдаты, но бабы. А откуда мне мужику, знать про все их заморочки и запросы? — жаловался мне старшина. — Так что Оксанка мне докладает, сколько и чего ихнему полу нужно, а я уж кручусь как могу. Поэтому просьба у меня к тебе Николай. Когда пойдём в наступление, и если в трофеях что интересное попадётся, про нас не забывай, ладно. Мыло там, медикаменты, аптечки с инструментом немецкие. Ну а парашюты, если попадутся, в любом состоянии возьму. За мной не заржавеет, ты же знаешь, найду, чем отблагодарить.
— А вот этого, чтобы я больше не слышал. Чем смогу помогу, если будет возможность. А барыжничать с друзьями не обучен. Только связь как-то надо поддерживать, и не по телефону.
— От нас или машина, или повозка к вам в штаб полка мотается. Если будет чего, записку с любым раненым или с медиками можешь передать, только на моё имя пиши. Всё равно все через наш медсанбат идут. А там уж или я сам с оказией подскочу, или кто от меня привет передаст. В твоей роте тебя все знают? Небось найдут?
— Если буду в расположении, то найдут, или передадут чего, если на задании где буду. Товар-то не скоропортящийся, так что не протухнет. Хотя шкуру неубитого медведя делить не будем.