— Да где-то здесь, в кустах окопались, чую, что дымком пахнет, а сами дрыхнут поди? — А этого я не знаю, зато будет повод познакомиться. Захожу к «неприятелю» с тыла и командую.
— Стой! Кто идёт?
— Вот видишь, не дрыхнут, а пытаются из командира заику сделать. — После небольшой паузы произносит Лобачёв.
— Пароль? — Негромко спрашиваю я.
— Калуга. Отзыв?
— Кострома. Так что вы хотели от миномётчиков, товарищ капитан? — подойдя ближе, начинаю я разговор.
— Тут вот какое дело, сержант. Соседний полк немцы вышибли за реку, теперь уже окончательно, поэтому локтевой связи с ним у нас нет, мы считай в полуокружении. Остался коридор на северо-восток, но он простреливается как фланговым пулемётным, так и миномётным огнём, да и фрицы могут его совсем перекрыть. Завтра 1287-й стрелковый будет наступать снова, но теперь уже не на Елагино, а пробиваться в нашу сторону, получится или нет, бабушка надвое сказала, так что будем готовиться ко всяким неожиданностям…
— Колечко намечается? — спрашиваю я.
— Оно самое, далеко мы проскочили, поэтому занимаем круговую оборону и зарываемся в землю. Мы в этом месте для немцев как кость в горле, перекрываем им пути отхода из Атепцево, ну и перегруппировываться вдоль линии фронта, им мешаем, заняв перекрёсток дорог в тылу у противника. Поэтому держаться здесь будем до последней возможности. А чтобы возможность держаться продолжалась как можно дольше, нужно разобраться с немецкой артиллерией. Чуешь, к чему я клоню, сержант?
— Я то чую, — только как мы одним миномётом разберёмся со всей немецкой артиллерией?
— Со всей и не надо, нужно засечь, откуда работают миномётные батареи немцев, а там уже поддерживающая нас артиллерия поработает. Рация есть, скинем координаты и всё. Начальник связи за стабильную работу радиостанции ручается головой.
— А где же корректировщик от артполка? Это же его работа. У меня огонь дивизионок скорректировать не получится, у них на прицелах свои деления, таблиц стрельбы у меня нет. Да и не обучен я этому.
— Убили артиллериста сегодня, целая миномётная батарея противника по его наблюдательному пункту работала, видимо засекли и накрыли.
— А когда это было? Я имею в виду время.
— Ближе к вечеру, аккурат солнце садилось.
— А НП находился в западном секторе обороны, линзы бинокля блеснули, его и засекли.
— Молодец! Как догадался? Хотя о чём это я… Скорее всего так и было. Жалко спросить не у кого. Так что скажешь, миномётчик? Чем сможете помочь?
— А могу я с начальником связи поговорить?
— Поговори. Тем более он перед тобой. Лейтенант Емельянов.
— Товарищ лейтенант, у вас не найдётся двух телефонных аппаратов и катушки с кабелем? — после взаимного приветствия спрашиваю я.
— Если очень нужно, найдём, — отвечает он.
— Тогда можно и одним миномётом обойтись. Всю батарею, конечно, не уничтожим, но вот сменить позицию фрицам придётся, а это время, да и потери наверняка будут. Только знать нужно, откуда фрицевские самовары стреляют. Да и расход мин будет приличным, потом только стрельбой из карабинов помочь сможем.
— Лады. Ты главное хотя бы с одной миномётной батареей разберись Доможиров. А там уже видно будет, чем вы помочь сможете. — Закругляет разговор комполка и, попрощавшись, ночные гости уходят. Я же, разбудив сменщика, и передав ему единственные часы, заваливаюсь спать, боевую задачу будем решать с утра, да и во сне жрать не так хочется.
После «обильного» завтрака, состоящего из нескольких ложек каши и кружки горячего «шоколада», приступаю к выполнению задания. С собой беру только Васю, остальные дежурят у миномёта, в готовности поддержать пехоту огнём. Пока фрицы не активизировались, идём на позиции взвода сержанта Кургачёва, где переговорив с бойцами выяснил, что с этой стороны поблизости батальонных миномётов противника нет. У немцев в нашу сторону выставлено только боевое охранение в составе взвода, усиленное пулемётами. Ротный «пятак» стреляет, но сделав несколько выстрелов, быстро меняет позицию. Основная линия обороны проходит в двух километрах западнее, оттуда и прилетают трёхдюймовые снаряды. Тут нам не светит, гоняться за ротным миномётом смысла нет, — а засечь полковую артиллерию на слух?.. Я ни разу не композитор. Увидеть и определить цель визуально, мешают деревья. Подойти ближе, боевое охранение фрицев. Попрощавшись с Мишкой, идём вдоль линии обороны на север. А вот тут, в северо-западном секторе наших позиций, нам улыбается удача. Немцы начали обстрел, причём мины прилетают со стороны деревни Щекутина. Как рассказали бойцы, в окопе которых мы и пережидали короткий огневой налёт, фрицы оттуда постоянно стреляют. Отходим в глубину нашего опорного пункта и, выбрав густую и разлапистую сосну, карабкаюсь на неё.