Эак изобразил сомнение на своем благообразном лице:
-Может быть, благодаря твоему мудрому правлению, на Крите уже забыли, сколь опасны грабители на безлюдных дорогах, но на побережьи - нет. Просто ты хочешь обвинить афинян во что бы то ни стало, - возразил он.
-Столь же страстно, сколь ты - обелить их в моих глазах, - ядовито заметил я. - Не значит ли это, что твои мирмидонцы тоже причастны к этому злодеянию?
Мне удалось задеть Эака.
-Я клянусь отцом нашим, Зевсом, что ни один из тех, кто служит мне, не причастен к смерти твоего доблестного сына! - воскликнул он, вскидывая руку к небесам.
-Второй твоей клятвы для меня будет достаточно, чтобы я поверил в невиновность Эгея и Ниса, - заметил я.
Эак едва заметно скривился, покачал головой.
-Я знаю, какие приказы отдавал я и мои дети. Тем более, они были на Эгине в то недоброе время. Но стал бы ты связывать себя клятвой, если бы не был уверен в каждом своем слове?
-Значит, в твоем доме допускают, что убийцей МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ афинский басилевс или его брат Нис? - заметил я.
-Это мне неведомо, - спокойно ответил Эак и посмотрел на меня прозрачно-голубыми глазами.
-Но мне ведомо, - сказал я твердо. - И потому древние законы взывают: кровь требует отмщения. Я должен воздать убийце. Ты поступил бы иначе, мудрый и справедливый Эак Зиноид?
-По счастью, меня миновала такая беда, - отозвался Эак, возводя глаза горе и простирая руки к небесам. - Да не пошлют мне Олимпийцы такого испытания. Но будь так, долг родичей отомстить за пролитую кровь. И ты намерен выполнить его.
-Да, я буду мстить убийцам, - стараясь сохранять спокойный тон, сказал я. - Но Афины сильны. И я прибыл, Эак, чтобы просить тебя стать в этой войне на мою сторону. Подтверди свою славу справедливца! Помоги тому, кто прав!
Эак чуть заметно улыбнулся. Или мне это показалось?
-Может быть, власть анакта Крита столь сильна, что его слово весит больше, чем слова всех его гепетов, что собираются во дворце для совета, - спокойно сказал Эак, - но на Эгине не так. Пусть скажут лучшие и благороднейшие мужи из мирмидонян, и я поступлю по слову их.
Я вынужден был подчиниться и передал жезл Теламону. Тот встал и уверенно начал:
-Мудрый и богоравный отец мой! Позволь сказать мне слово и, если речь моя окажется против твоего разумения, не гневайся на меня. Я полагаю, что хитрый критянин, - он бросил на меня дерзкий взгляд, - печется не только о мести за сына. Я не верю, что Афинам нужна эта война. Зато она нужна Миносу. Ибо его держава понесла немалый урон, когда многие славные басилевсы перестали платить ему дань. И он с радостью обвинил бы Афины в каких угодно грехах, чтобы иметь повод начать войну против них. Разве не сыновья Пандиона первыми вышли из-под руки Миноса? Разве не мечтает критянин вновь подчинить Аттику своей власти? Разве, если мы поможем ему, не придется нам снова взваливать на свои плечи бремя унизительной дани? Нет!
И он передал жезл брату. Юный Пелей встал, и, несколько смущаясь, произнес коротко:
-С Афинами у нас договор, мы обязались помогать им. Нет!
-С Афинами у нас договор, - подтвердил следующий из говоривших. - А скорбь по утраченному без времени сыну, пусть и непритворная, для царя хороший повод, чтобы всех нас снова подчинить своей руке! Нет.
Жезл переходил от одного гепета к другому. Их речи мало отличались от слов Теламона и Пелея. Дерзость, с которой держались все в совете, меня изумила. Они говорили так, словно были уверены в моем поражении. Эак молча выслушивал. Судя по всему, его сердце радовалось этим речам, хотя он и не показывал этого. Наконец, жезл вернулся к нему.
Эак повернулся ко мне:
-Ты молил меня о помощи, благородный Минос, сын Зевса, анакт Крита. Увы, если бы это было в моих силах! Никто в совете не склонил свое сердце на твои речи. И хоть я испытываю сострадание к тебе, мой мудрый брат, но не стану идти против своего народа и против договоров, которые заключал, скрепляя их клятвой богам.
Что же, я проиграл. Теперь мне ничего не оставалось делать, кроме как удалиться с этого проклятого острова, понурив голову.
Но я не собирался уйти, не оставив за собой последнего слова. Взял жезл, обвел совет недобрым взглядом, усмехнулся.
-Что же, благородный Эак Зиноид. Благодарю тебя на том, что ответ твой был короток и ясен. Не стоит идти против своего народа. Твои гепеты говорили дерзко и отважно. Словно вонючие гиены, тявкающие на старого льва. Но откуда им знать, что лев не способен растерзать их? Похоже, ты уже празднуешь победу Афин. А не поспешил ли? Вы надеетесь на мощные стены? Но неужели ты не ведаешь, что гнев богов не удержат никакие преграды? Тебе ли не знать об их могуществе? Тогда услышь и мой ответ!