А она продолжала, словно в полубреду:
-Твоя умершая жена, как я слышала, была сестрой кознодейки Цирцеи, что людей может обращать в скотов! Может, она научила тебя тайным чарам? Иначе как объяснить? Я полюбила тебя, анакт. Полюбила, глядя, как ты бьешься с воинами моего отца... Я долго гнала эту любовь.., но больше не в силах противиться чарам нежной Киприды. Чарам нежной Киприды противиться больше не в силах я. В сердце моем засела стрела легкокрылого сына богини. Не нахожу себе места я. Заботы отца и матери, приязнь братьев и сестер -всё мне постыло...
Где-то я слышал эти слова? Да, слышал, и даже мелодию помню. Капизный, прихотливый слог заставлял звуки обрываться. Теперь я понял, почему. Так, от невыносимого волнения, прерывается дыхание влюбленного.
Только сейчас я увидел, как заглядывает Скилла мне в глаза. С мольбой, по-собачьи. Не могла она быть столь искусной лицедейкой, чтобы смотреть так и при этом лгать. И еще - когда плащ распахнулся, я увидел, во что она одета. Отправляясь ночью в проливной дождь, рискуя быть схваченной, царевна нарядилась не хуже обычного!!! Правда, сейчас узорчатый подол был мокрым и грязным, и многочисленные юбки липли к ногам, обнажая заляпанные глиной красные сандалии. Она поймала мой взгляд, опустила глаза и поспешно попыталась расправить бесформенный подол. Поняв тщетность своих усилий, досадливо поморщилась.
Муха это, не оса. Жирная муха, и можно приблизиться к ней без опаски. Лишь бы не вырвалась.
Что-то свело у меня в груди, как сводит желудок у человека, не евшего пару дней, при виде ароматного куска мяса. Ключ к вратам вожделенной Нисы был почти в моих руках! "О, Артемида Охотница, помоги мне!!!" - мелькнуло в голове, и я невольно усмехнулся.
Да, я не ошибся... Это охота. И я не мог позволить себе упустить жертву. Так раненая львица, несколько дней подряд не видевшая добычи, из последних сил крадется к неосторожному олененку, и в ее голове, должно быть, проносится только одна мысль: "Если я промахнусь, и жертва уйдет - сдохну от голода, обессиленная. Иной добычи мне уже не настичь".
Я - хороший охотник. Мне не надо долго обдумывать, как схватить неопытную жертву. Она желает моей любви? Пусть Скилла думает, что я вожделею ее, что я, старый, опытный муж, распаляюсь видом ее едва созревшего тела. Я отвожу взгляд от ее подола. Подумав, останавливаю его на золотых пчелках ожерелья и время от времени стремительно опускаю его чуть ниже - туда, где в полумраке смутно белеет ее девичья грудка, словно два крепких, недавно созревших яблочка. У нее красивая грудь. И наверно, во взгляде моем - вожделение. Я, и правда, вожделею. Эти два упругих холма напоминают возвышения, на которых торчком стоят башенки акрополя, и этот город готов сдаться мне.
-Слава о тебе, анакт, достигла и Нисы, - продолжала Скилла увереннее. - Мне много рассказывали о тебе. Но не верилось, что возможно, едва лишь взглянув на человека, почувствовать, что он украл твое сердце, и настолько лишиться ума, чтобы быть готовой сидеть у подножия твоего трона и ловить, как милость, мимолетный твой взгляд.
Да ты и о любви говоришь словами другого, маленькая, желанная моя Ниса! Я узнал, чьими. Спасибо тебе, Никострат, бродячий аэд, за дар твоей любви...
-Но я увидела тебя, о, великий анакт!!! И я... Значит, молва о тебе оказалась правдива... Я никогда не думала, что ты так красив! Я полагала встретить старца, но не мужа, ликом подобного Аполлону! Стан твой строен, словно молодой кипарис, и лицо твое прекрасно. Мне говорили, что волосы твои черны, будто крылья Никты. А ты сед, словно дряхлый старец! Видно, весть о смерти сына побелила твою голову. Но лик твой в обрамлении седых кудрей кажется еще более юным и прекрасным, о, Минос, мой обожаемый Минос. Ответь на любовь мою, или убей! Умоляю...
Сейчас главное - не спешить. Быть пауком, а не львом. Добыча иной раз вырывается из когтистых лап, но не из тончайших нитей потомков прекрасной Арахны. Осторожно обойдя жертву, закинуть первую петлю...
-Так вот почему ты выходила на стены города? - шепчу я, задыхаясь от волнения и нетерпения. Ниса, моя вожделенная Ниса! Ты слышишь сладострастие в моем голосе? Оно непритворно, я жажду овладеть тобой!
Но спешить нельзя. У этого города душа робкой девочки, одурманенной блудливой кифарой Никострата. Она ждет супруга - не насильника.
-Ты любовалась мной? Врагом своего отца?!
Я не ошибся в своих словах! Ведь я замечал ее среди других женщин, стоявших на стенах! Это ли не доказательство моей взаимности? Она вся счастливо вспыхивает: