На стенах тревожно затрубили рога. Критяне подходили к Пирею. Я взмыл в воздух. Отсюда, с афинских стен, корабли казались крошечными, как утята, огромной стаей плывущие по виноцветной глади моря. Почти пять сотен кораблей. Они причаливали к берегу, густо усеивая его, окаймляя непрерывной черной линией. Я приказал душам не трогать только царей и их семьи, и устремился к своему стану.
Тело мое еще покоилось на корабле, в палатке, и я, незримый, прошел туда.
В изголовье моего ложа, распластав по полу большие мягкие крылья ночной птицы, сидел прекрасный юноша в венке из цветов мака.
-Приветствую тебя, сын Никты, великий Гипнос , - склонился я перед ним. - Что привело тебя ко мне, прекрасный и безжалостный?
Мой божественный гость широко улыбнулся:
-Воля моего анакта, милосердного Аида, коего ты не страшишься, Минос, сын Муту. Он сказал мне: "Отчего ты так неблагосклонен к Миносу? Сейчас, когда дух его изнемогает от усталости и разум отворен для легконогой Ате, ты должен быть подле него!" И я, устыдившись его укоризненного взора, поспешил сюда.
Он легко и бесшумно встал и направился ко мне, ступая неслышно, как кошка.
Я подумал, было, что стоит показаться войскам. Наверняка мое отсутствие многих тревожит.
Гипнос деланно закатил глаза, заломил руки и взвыл, изображая ревнивого любовника:
-И так каждый раз, сын Муту! Едва я приду к тебе, чтобы заключить тебя в свои объятия, как ты находишь предлог, чтобы бежать от меня! Жестокосердный!!!
Я расхохотался. Гипнос сохранил серьезную мину, но глаза его весело поблескивали из-под густых ресниц. Было в нем что-то от моего беззаботного брата Сарпедона...
-Ты можешь положиться на своего сына и на племянника, Минос, - успокоил меня крылатый бог, затем подошел ко мне, осторожно обнял за плечи, прошептал мягко, словно мать младенцу:
-Оставь все мысли, Минос. Оставь заботы. Выпусти из рук вожжи и позволь коням своей жизни хоть раз идти туда, куда им хочется...
Его мягкие крылья сомкнулись вокруг меня.
Эгей. (Афины. Девятый год восемнадцатого девятилетия правления анакта Крита Миноса, сына Зевса. Созвездие Стрельца)
-О, Минос, воротись к нам! - Итти-Нергал не смел прикоснуться ко мне, но лишь едва слышно взывал, остановившись подле царского ложа.
Я рывком сел и открыл глаза. Увидев радостную улыбку Итти-Нергала и поняв, что ничего страшного не случилось, потянулся, тряхнул свалявшимися волосами, потер глаза, провел пальцами по лицу и с удивлением обнаружил, что щеки мои покрывает щетина, причем длинная, уже не колючая, а слегка курчавая, будто ее дней десять не касалась бритва.
-Долго я спал? - охрипшим голосом спросил я.
Наверное, долго. Я чувствовал себя бодрым, как юноша.
-С той поры полная луна успела превратиться в серп, - произнес Итти-Нергал и добавил:
-Я, памятуя наставления мудрых старух моей земли, оберегал твой покой. Мне говорили, что душа того, кому дано знать не только земную жизнь, может надолго оставлять тело.
-Но на сей раз ты решился меня позвать, - улыбнулся я. - Что случилось за эти дни?
-Боги благоволили нам, - ликовал Итти-Нергал. - Море спокойно, небеса безоблачны, афиняне нас не тревожили. Оно и не удивительно. Проклятую гору трясет, как в лихорадке, хотя твердь земная в нашем стане и море почти недвижны. Да и еще кое-что происходит на Акрополе. Афиняне послали небольшой отряд воинов в Дельфы, а вчера на закате гонцы воротились. И вот, едва божественный Гелиос выехал на своей колеснице на краешек неба, из Афин вышли почтеннейшие граждане во главе с басилевсами.
-Вот как?! - я не стал прятать довольную улыбку. - Они пришли просить о мире?
-Нет, анакт, они не пришли! - ответил Итти-Нергал, утробно хохотнув. - Они приползли на животах и готовы целовать землю, на которую ты ступал. В городе мор! И, как уже успела раструбить по стану Осса, дельфийский оракул сказал: беды прекратятся, если твои враги попросят о мире и примут любые условия моего богоравного анакта.
Злая радость заставила мое сердце сжаться, а потом горячая волна наполнила грудь.
Так ликуют дети, чьи чувства не замутнены раздумьями о справедливости и несправедливости.
-Распорядись, чтобы афиняне ждали, когда я удостою их беседы, а также вели кликнуть Моса в мою палатку.