-Да, лучшего я и не желал бы! Но отчего ты не сказал мне об этом вчера, когда я сетовал на судьбу и тревожился о дочери?
Лиэй удивленно вскинул брови:
-Да потому, что я вчера не собирался жениться на ней! Эта мысль пришла мне в голову только что!!!
Прямолинейность Лиэя иной раз причиняла мне мучения, словно остроотточенный клинок. Я переплел пальцы рук и захрустел косточками. А он беззаботно улыбнулся и продолжил:
-Я пробудился, посмотрел на тебя спящего, вспомнил, как Ариадна спала в моей хижине, и вдруг решил: я ведь могу взять твою дочь в жены и тем развязать все узлы, которые Ариадна напутала на нитях ваших жизней.
-Зачем ты мне это сказал?!
-Про что? - не сразу понял он. - Про то, что не собирался жениться? А тебе хотелось бы услышать ложь о том, как я полюбил ее, едва увидев? Разве ты бы поверил?
Лиэй смотрел мне прямо в глаза. Произнес тихо, словно размышляя вслух:
-Ты хотел бы поверить в это! Нет, Минос, я слишком люблю тебя, чтобы лгать, и я не буду убеждать тебя, что замечал во взглядах Ариадны любовь ко мне. Может быть, будучи весьма сходной с тобой нравом, она и полюбит меня так же страстно, как ты. Но для этого должно пройти время, а нам надо торопиться.
Лиэй помолчал, как мне показалось, собираясь с духом, и докончил безжалостно:
-Ариадна еще не знает, что понесла от Тесея. Но я-то знаю наверняка!
Мне стало холодно.
-Откуда тебе знать?! - воскликнул я.
-Мне это дано. Ты чувствуешь, что кто-то скоро умрет, а я - зарождение новой жизни, - спокойно произнес он.
-Почему ты не сказал об этом вчера?! - я был готов ударить его.
-Вчера меня больше заботили другие помыслы. - Лиэй обнял меня, прижал к себе - ласково, как мать, утешающая ребенка. - Но не тревожь свое сердце. Я возьму ее в жены, увезу с Крита. Я стану ей защитой от пересудов и буду заботиться о ней и ее детях. Отчего ты встревожился?
-Меня страшит брак без любви, - прошептал я, нервно стискивая пальцы.
-Может, Афродита благословит наш союз, и любовь взрастет в наших сердцах, подобно многогроздной лозе, - беспечно засмеялся Лиэй. - А если этого не случится, что же? Я - из тех мужей, которые могут подарить жене свободу. В обмен на свою собственную.
Он обнял меня:
-Почему ты полагаешь, что у нас все будет так же плохо, как у тебя с Пасифаей? Разве иные пути, отличные от тех, что ведут Ариадну ко мне, привели тебя в объятия Дексифеи? Или ты не сетовал иной раз в сердце своем, что желал бы видеть на месте Пасифаи благородную дочь Огига? Или ты не был с ней счастлив?
Я кивнул и слабо улыбнулся. Лиэй был прав. Это сейчас, когда он был подле меня, я понимал: те, другие, являлись лишь слабой заменой ему. Так младенец, до времени отлученный от материнской груди и терзаемый голодом, берет в рот тряпочку с жеваным хлебом и поневоле довольствуется ею. Что же, такие дети тоже вырастают и живут. И я прожил... Просто мне хотелось, чтобы Ариадна оказалась счастливее своего отца. Не получилось...
-Не говори Ариадне, что она беременна, - попросил Лиэй. - Ей этого не надо знать. Но поторопись со свадьбой. А я попрошу Илифию, чтобы она, насколько возможно, задержала срок родов. Тогда все поверят, что это мой ребенок. Ну же, Минос, ты слышишь, что я тебе говорю?!
Да, возлюбленный мой. Я уже успокоился. Я слышу твои слова. "Ты можешь умереть спокойно, любимый". - Ты не сказал этого, но я услышал.
Я взял его руку, прижал к щеке:
-Спасибо, Лиэй.
-Я люблю тебя.
Я скоро умру. Это так легко, когда ты счастлив.
Ариадна. (Первый год двадцать первого девятилетия правления Миноса, сына Зевса. Созвездие Тельца)
Когда я пришел к Ариадне, она уже давно поднялась. Облаченная, как подобает царевне, моя дочь обходила ткацкий стан - продевала уток меж нитей основы - и, спешно бросив свое дело, склонилась в почтительном приветствии:
-Да пребудет с тобой милость богов, отец.
Я улыбнулся:
-Они не оставляют меня, моя царственная дочь. И я полагаю, что среди их помыслов и ты не обойдена вниманием.
Она стояла, опустив глаза, сосредоточенно изучая узоры на мозаичном полу. Мне было бы проще сообщить ей ту весть, что я принес, если бы она не была столь напряжена. И потому я произнес: