- Никогда не сомневался в твоей мудрости, о, анакт всех богов. И не сомневаюсь, что твоя сила и крепость духа столь велики, что древние дочери Эреба вынуждены будут смириться с твоим решением. Но ты ведаешь, как страшусь я свар между богами, и как исходит желчью моя печень при виде чужой вражды.
Выждал немного и добавил, глядя прямо в глаза брату:
- Мне по душе твои помыслы на счет Миноса.
Зевс не умеет лгать, глядя в глаза, и потому мою ложь принял, не раздумывая, рассмеялся, обнажая в улыбке крепкие, ровные, словно крупный жемчуг, зубы, произнес снисходительно:
- О да, мой кроткий и миролюбивый брат, о да! Мне это известно. Но я не собираюсь уступать им своего возлюбленного сына, столь ревностно послужившего мне. И, зная, сколь умело можешь ты погасить огонь вражды ранее, чем он разгорится, я хотел бы спросить твоего совета. Как я могу получить Миноса, чтобы древние мойры не могли меня ни в чем упрекнуть?
- Ты уже говорил им о своем желании? - я не хотелбы, чтобы Зевс считал меня проницательнее, чем ему кажется.
Брат неохотно кивнул и поморщился:
- И они возвысили свои голоса и ярились так, что даже ужасные фурии не могли бы с ними сравниться! Я сулил им милости и награды, но...
Понятно, еще больше распалил их ярость. Богини судьбы любят считать себя неподкупными. Подкупить то их можно, но так, чтобы посулы не были явными.
-... они были непреклонны!
- Коли так, просить их снова о снисхождении поздно, - я умело изобразил неподдельную скорбь в голосе и, в подтверждение искренности своих слов, горестно развел руками. Задумался. Надо было предложить сразу несколько путей: Зевсу нравилось, чтобы последнее слово оставалось за ним. И брат не должен был заметить скрытые ловушки.
Зевс терпеливо молчал, давая мне время на раздумье.
- А если разделить ответственность между богами? - неуверенно изрек я после долгой паузы. - Пусть каждый выскажется за или против. Одно дело, коли Мойры ополчатся на одного тебя, а другое, если весь Олимп станет против них!
- Весь Олимп! - саркастически фыркнул Зевс. - О, брат мой, ты живешь в своих пределах с любящей супругой, в окружении богов, которые не смеют спорить с тобой! Тебе невозможно и представить, какие козни строят против меня наш брат Посейдон, сестры и даже мои собственные дети!!!
- Да полно, - улыбнулся я с деланным простодушием, - Ты можешь быть и милостивым, и грозным, и понимаешь, чего ждут ближние твои и как с ними стоит вести разговор. Много ли труда составит склонить богов на твою сторону? Я в том не сомневаюсь! Это мне, не наделенному ни телесной, ни душевной мощью, робкому и слабому, приходится соглашаться со всеми.
Лесть была грубее некуда. Попробовал бы я такое сказать моей сестре Гере. Или Деметре, да даже кроткой Гестии! Враз бы уличили во лжи и язвительно высмеяли. Но мои младшие братья не отличались проницательностью. Зевс самодовольно улыбнулся.
- Да, мне известно, что тебе не дано твердости духа. У тебя нет желчи, брат мой. Но ты умен и хороший советчик. За что я люблю тебя, Аид, и доверяю тебе. Ведь ты всегда на моей стороне.
- Да, - кивнул я и грустно улыбнулся, - Но... Но... позволь мне сегодня быть против - я страшусь распри с мойрами! Если чаша весов станет колебаться не в твою пользу, изображу сомнения, заведу речи о примирении и постараюсь взять твою сторону.
- Итак, ты уже против. Хоть и готов склониться на мою сторону! Раз! - рассмеялся Зевс, загибая толстый, короткий палец на правой руке. - Посейдон будет против - что бы я не предлагал, он всегда против. А Минос ему крепко досадил. Два! Разумеется, владыка вод приведет Амфитриту. Три! Посмеет ли светлая Персефона быть согласной со мной, если ты против? Не думаю. Четыре! Я не сержусь на нее. Она поступает, как полагается примерной жене. И Деметра отдаст голос против, ибо не пожелает огорчить свою дочь. Уже пять! И вот эти две богини не изменят своих взглядов, потому что не склонны признавать, что их помыслы могли быть ошибочными. Аполлон вечно строит мне козни - и он возвысит голос против! Шесть! Геката не захочет видеть Миноса среди живых. Семь. Мойры - их трое! Десять!
Теперь настала моя очередь загибать пальцы.
- Мойр можно считать заедино. - тихо возразил я. - Итого - восемь. Найди девятерых - и ты победишь. Ты, светлая Гера, твоя супруга. Кроткая Гестия, всепобеждающая Афродита, совоокая Афина, Гефест и Арес, Артемида, Гермес, Дионис... Десять! Пообещай Аполлону бессмертие для Асклепия - будет одиннадцать против семи.
- И все же, я не могу поручиться, что твои расчеты верны, мой брат, - что ни говори, а Зевс не глуп. Ему ли не знать, сколько у него противников на Олимпе. Я их тоже знал.