Сын Европы было направился к тропе, ведущей к Этне - там, где находился ближайший к Камику вход в Аид.
- О, Минос, анат Крита! - рассмеялся Гермес, - Я верю - в царство мертвых тебе не нужно провожатого. Но наш путь лежит на Олимп. Ибо властитель над всеми богами, Зевс, пожелал видеть тебя.
- Видеть? - Минос вцепился в эту весть, словно голодный пес в кусок мяса, - Зачем?
Будь его радость и надежда пламенем, они опалили бы меня. Гермес понимающе кивнул:
- О, мудрый и прозорливый. Я вижу, твое сердце наполнилось радостными надеждами. И не зря. Немало потрудившись на благо своего отца, ты можешь рассчитывать на награду. Хотя... он даровал бы тебе бессмертие, но меж богов разгорелись споры - можно ли нарушать общий для смертных закон, повелевающий людям сходить к Аиду в его владения? И, дабы не сеять раздор меж богов, Аид предложил показать тебе, что тебя ждет в его владениях, а потом узнать твою волю!
"Мою волю?! - подумал Минос, но вслух не сказал, - Да кто же, имея возможность жить и видеть солнце, откажется от нее?"
- Так следуй за мной, Минос, сын Европы! - торжественно возгласил Гермес.
* * *
Время, за которое легконогий вестник богов и его злосчастный спутник пронеслись над виноцветным морем и землями, было коротко. Солнце, клонившееся к закату, еще не успело опуститься на землю, а они достигли Олимпа. И все же этот срок показался мне, привыкшему к вечности, неизмеримо долгим и тягостным.
Вот царь Крита издали разглядел прекрасный, теплый свет на вершине горы, потом - сам Теополис, город богов. Акрополь, лишенный стен. Гермес замедлил полет и, оглянувшись, произнес:
- Вот он, Теополис Олимпийский - прекраснейший из городов Ойкумены! Смотри, Минос, видел ли ты зрелище более величественное, чем это?
Странное это ощущение - смотреть глазами новичка на то, к чему привык.
Великолепие Олимпа поразило Миноса. Да и было чему удивляться. Сейчас, глядя на наш город со стороны, я невольно отмечал его безупречную гармонию. В центре возвышался белый дворец, построенный наподобие ахейских: небольшой портик, мегарон, боковые пристройки, первый этаж возведен из белоснежного мрамора, второй украшен золотистой плинфой с тиснеными изображениями орлов и павлинов. Не требовалось особой сметливости, чтобы угадать, кому он принадлежит. "Великолепно! - услышал я восхищенные помыслы Миноса, и тут же - горьковато-насмешливое, - Хотя и чересчур напыщенно".
Гермес кивнул на чертог, стоявший прямо напротив дома Зевса.
- Посейдоней.
Он больше напоминал критские дворцы, строившиеся в течение многих лет и без особого строгого плана. Словно коралл, что нарастает хаотично, и в то же время не теряет своей прелести. Впрочем, и тут была излишняя, на мой взгляд, роскошь. Один плотно усаженный жемчугом золотой трезубец на крыше и украшенные кораллами стены чего стоили.
- Что же дворец Сотрясателя земли так мал? - спросил Минос не без иронии.
- Посейдон и Амфитрита редко живут здесь, их подводный дом куда больше и богаче. - Гермес уловил насмешку, но предпочел пропустить ее мимо ушей.
"Коли дано мне остаться на Олимпе, то придется жить бок о бок с могущественными богами..." - подумал Минос, и особой радости я в его помыслах не услышал. Скорее - всколыхнулась желчная горечь, и враз, хоть и смутно, припомнилась тяжесть зевсова ярма.
- А вон жилище щедрой Деметры.
Царь Крита не сразу разглядел в глубине ухоженного сада дом из массивных плит желтого песчаника. И подивился необычности и явному удобству покоев. Потом Гермес показал ему простую, скромную обитель Афины - то же ахейское жилище, что у Зевса, но лишенное каких либо излишеств. Все просто, чисто и удобно. И потому - красиво в своем аскетизме. У Кикнейона, Лебединого дома, как называл свое жилище Аполлон, Минос даже остановился, в восхищении разглядывая изысканный, не похожий ни на что ранее виденное им, дворец.
- Он словно соткан из пронизанного солнечными лучами утреннего тумана! - наконец выдохнул Критянин. - Правда ли он существует, или растает, подобно сну?
Да, точнее не скажешь. Именно сон. Ажурный портик, словно переплетение бесчисленных растений, и стены мегарона - тоже все покрытые изысканной, хрупкой резьбой. Тронь этот дворец пальцем, и, кажется, он исчезнет, как видение.
По-деревенски уютный дом Гестии на самой окраине Теополиса очень понравился Критянину. "Если мне суждено остаться здесь, - пронеслось в его голове, - То я не желал бы богатых покоев, довольствуясь вот таким простым жильем на берегу реки". А Гермес уже указывал на соперничающий роскошью с домами Зевса и Посейдона белоснежный дворец Афродиты, который украсил искусными статуями и росписями ее рукодельный муж. Множество розовых кустов окружали ее чертоги, и казалось, что беломраморная твердь высится в море алой крови.