-Если землетрясение разрушит дома, а засуха погубит урожай, если дикие звери растерзают стада, то как жители Крита будут чтить царя, навлекшего на них эти беды?!! Дозволь мне укрепиться на троне, тверже сжать скипетр в своей руке...
-Довольно! - Зевс раздраженно хлопнул по столу ладонью. - Зачем я удерживал на троне одряхлевшего Астерия, сына Тектама, как не для того, чтобы дать тебе возмужать и показать, на что ты способен?!! Ответь мне, чем ты занимался эти десять лет? Разве люди Крита не узнали и не полюбили тебя?
Он встал, подошел ко мне, доверительно коснулся плеча:
-Чего ты боишься, Минос, наихрабрейший и мудрейший среди смертных сынов моих?! Кто, если не ты, усмирил морских разбойников, подчинил Киклады, устрашил прибрежные города? Разве не ты был наместником царя в Фесте, доколе не отошло это владение твоему брату Радаманту? Кто был лавагетом в Кноссе? Не ты ли основал Кидонию на западе острова? Разве не ты покорил земли в Аттике, чтобы серебро рудников Лавриона текло в твою казну? Тебе ведома царская премудрость, ты опытен и зрел, сын мой. Третий десяток лет живешь ты на земле. И потом, ты полагаешь, я не знаю о том искусстве, которому обучил тебя Анубис, бог далеких египтян? Тебе ведомы людские сердца и ты сможешь найти путь, как покорить их. А у меня есть основания торопить тебя начать перемены. Пока ты свободен еще от той хитросплетенной паутины, в которой запутались столь сильные люди, как Астерий, сын Тектама, или твоя мать! Сын мой, я избрал меж смертных жен Европу - и она была предана мне. Потому я указал на нее Астерию, сыну Тектама, чтобы она стала верховной жрицей и подточила могущество Бритомартис! Но ты сам видишь, как надежно Диктина обольстила её. И теперь нет у неё оплота более могучего, чем твоя богоравная мать!
Я тяжело поднял взгляд на отца:
-Многомудрая Европа! По-твоему, мой божественный отец, она не встанет на защиту своего божества? Ты хочешь, мой повелитель, чтобы я пошел против родившей меня? Не назовут ли тогда меня преступником, страшнейшим из рождённых на земле? Не отвернёшься ли ты сам от меня в ужасе?
Зевс покачал головой:
-Ничего не свершается без воли богов. Это девятилетие, сын мой, будет тяжким для тебя. Но рукам твоим не суждено обагриться кровью матери. И я верю, что если ты останешься тверд на путях своих, то труды твои увенчаются успехом, и не далее, как по истечении девяти лет Бритомартис много потеряет в могуществе своем.
Он с надеждой глянул мне в глаза:
-Не обмани упования мои. Ибо если ты окажешься слаб - то не знаю, на кого ещё мне опереться! И придется мне, законному владыке этих мест, уступить брату Посейдону! Будто мало ему водных просторов! И будет Бритомартис смеяться надо мной и поносить меня перед олимпийскими богами!
Он не мог бы подобрать слов, сильнее язвивших мое сердце. И в позоре отца буду виноват я! Потому что побоялся защитить его права перед могучим Посейдоном и Диктиной. И в моем царстве будут приноситься мерзкие человеческие жертвы и совершаться мрачные, зверские обряды. И я, сын Зевса, буду покорен Пасифае, дочери Гелиоса, - так же, как гордый Астерий склонялся перед моей матерью. Но за дела мои ответ придется держать всему острову - старикам, что прожили десятилетия в благоговейном почтении перед Бритомартис, детям, которые еще не знают ничего о сотворивших нас. А на что способны разгневанные боги, я знал.
Я отстранил руку Зевса, встал, прошелся по пещере, решаясь. И, наконец, решившись, произнес.
-Отец! Хорошо... Твой сын не предаст тебя. Если хочешь, то поклянусь тебе именем Аида, которому рано или поздно окажусь подвластен. Но и ты обещай мне...
Я посмотрел на Зевса, собираясь с силами, чтобы голос мой звучал как можно тверже. До сей поры мне приходилось лишь просить у богов. Но теперь я требовал и не собирался уступать.
-Ты вправе просить у меня обещаний, - подбодрил отец, - и я сдержу их, коли это окажется в моих силах.
-Хорошо. Пусть гнев Бритомартис падет не на мой остров, но на меня! - выдохнул я. В голубых глазах Зевса мелькнула тревога, сменившаяся неподдельной болью.
-Это не под силу тебе? - спросил я, скалясь в нехорошей усмешке.
-Подвластно, - обреченно выдохнул Зевс. - Но одумайся, ты не знаешь, какое бремя взваливаешь на свои плечи.
-Я всего лишь твой сын, - запальчиво повторил я его слова.
-Мой любимый сын, - Зевс обнял меня, прижал к груди. - Мой маленький, отважный сын. Глупый мальчик, что намерен сгореть без следа.
Я освободился из его объятий, взглянул отцу в глаза.
-Ты исполнишь мое желание?! Да или нет?