Андрогей... Единственный, с кем я не разглядывал пауков. Мне казалось, он их не любит. Да и к чему ему, светлому и милосердному, была мудрость хищника? Плохо я все-таки знал его, любимейшего из моих детей!
В то летнее утро я, пользуясь случайно выдавшимся бездельем, поднялся на крышу дворца и увидел Сфенела, сына Андрогея, а рядом его отца, присевшего на корточки. Они о чем-то говорили, и я почувствовал, что не стоит им мешать. Остановился поодаль.
Андрогей и Сфенел спорили.
-Они кусаются! - возмущенно бурчал Сфенел.
-Этот - нет, - мягко возражал Андрогей. - Смотри!
И он протянул сыну руку. Я не видел, что у него там, на раскрытой ладони. Но Сфенел был напряжен, будто отец играл с ядовитой змеей. Некоторое время они молчали. Потом Андрогей произнес:
-Видишь, он ползает по моей ладони уже давно, и со мной ничего не случилось.
-Они безобразные, - не сдавался мальчик.
Андрогей рассмеялся:
-По-твоему, уроды не хотят жить?
-Пауки убивают мотыльков! - упрямо бубнил Сфенел.
Ах, вот в чем дело! Значит и правнуков Европы наставляет на путях жизненной мудрости маленькая восьминогая тварь?! Мне и правда не стоит вмешиваться.
-Убивают, чтобы есть, - в голосе Андрогея послышалась легкая грусть. - По крайней мере, ясно для чего. А люди часто лишают других жизни, сами не зная, зачем.
Он задумчиво следил взглядом за ползавшим у него по ладони пауком. Серьезный Сфенел перестал спорить, нехотя последовал отцовскому примеру. Постепенно суровое, недоброе выражение лица ребенка смягчилось. В голубых, как у матери, глазах появился нескрываемый интерес. Он подошел поближе, склонился, почти касаясь лбом головы отца. Потом подставил свою ладошку и радостно улыбнулся, когда паук переполз к нему.
-Давай, посадим его на стену, - предложил Андрогей. - Когда мы его держим, ему страшно.
Сфенел удивленно посмотрел на отца, протянул недоверчиво:
-Почему?! Мы ведь не хотим обидеть его!
-Если бы тебя схватил циклоп, ты бы напугался? Ты ведь не знаешь, что циклоп думает? Может, он просто хочет рассмотреть странную букашку. Но ты полагаешь, что он хочет сожрать тебя. Потому что он большой и страшный. Так и паук. Он думает, что мы - огромные, безобразные пауки.
Сфенел просто задохнулся от этого открытия. Уставился на отца, приоткрыв маленький ротик.
-Он - думает?! - наконец произнес мальчик изумленно, глядя в глаза отцу. Тот улыбнулся:
-А по твоему, думать могут только люди?
Сфенел нахмурил брови, размышляя. Потом не слишком уверенно сказал:
-Собаки умеют думать. Кони. Им приказываешь, и они понимают.
-А если кто-то не слушается твоих приказов? Живет по-своему? - задумчиво отозвался Андрогей. И снова улыбнулся.
Странная у него все же улыбка. Мягкая, едва заметная. Так улыбаются больные дети. У меня сердце зашлось от жалости к сыну. Не знаю, почему. Не было оснований его жалеть: ласковый и отзывчивый, он с детства рос в роскоши и довольстве, купаясь во всеобщей любви. Никто, если не желал навлечь на себя мой гнев, не смел заставить Андрогея делать то, чего ему не хотелось. И все же....
Тем временем Сфенел озабоченно нахмурился, потом метнулся к невысокому парапету, осторожно, затаив дыхание, снял с ладошки паучка и аккуратно посадил его на камни.
-Ползи, - прошептал он ему. - Прости, я не буду больше обижать пауков.
И побежал назад, к отцу. Андрогей легко подхватил его, прижал к груди.
Самый красивый из моих детей, легкий и стройный... Я понял, отчего мне стало жаль его. Он походил на мотылька.
Мотылька, запутавшегося в паутине Лабиринта.
Мотылька, понявшего и пожалевшего пауков.
Ариадна. (Восьмой год восемнадцатого девятилетия правления Миноса, сына Зевса. Созвездие Тельца)
Может быть, он и родился для того, чтобы стать жертвой. Словно тот юный бог, чье имя сокрыто от людских ушей, чьи изображения каждый год изготовляет Дедал, и все женщины дворца, выбрав себе восковую куклу, нежат и лелеют ее, украшают цветами и оберегают, как живое дитя, чтобы в день, когда время тьмы и света равно, растерзать и оплакать.
Смерть не страшна. Но почему умер он? Не я?
Вот ведь, засела в голове эта дикая и прекрасная песня Нергал-иддина:Вопияло небо, земля отвечала,Только я стою между ними,Да один человек - лицо его мрачно,Птице бури он лицом подобен,Его крылья - орлиные крылья,его когти - орлиные когти,Он за власы схватил, меня одолел он...