— Бобби.
— Итак, Бобби, сколько звонков вы получаете в день?
— В данный момент, Кэрин, ваш звонок единственный, который меня беспокоит.
— О да, как бы не так. Вы готовы спасти меня… Вы хотите спасти меня, Бобби?
— Я хочу, чтобы вы сделали правильный выбор, Кэрин. Выбор жизни. Это мое единственное желание.
— Мне нравится ваш голос. Вы встречаетесь сейчас с кем-нибудь? — спросила она со смехом.
Он тоже захихикал, немного смущенный.
— Нет, в данный момент ни с кем. Кэрин, похоже, что вашей матери сейчас нет дома, верно?
— Вы пытаетесь отвлечь меня. На самом деле ей плевать на меня и свой дом. А мне плевать на нее.
— Кэрин, а вы хотели бы, чтобы она была сейчас рядом с вами?
— Нет, я просто хочу умереть, Бобби, вот и все. — Она начинает всхлипывать.
— Вы уже думали об этом? О самоубийстве?
— Да, да.
— Иногда на душе становится так скверно, что хочется куда-то убежать или покончить с этим раз и навсегда, верно?
Она соглашается с ним.
— Я прекрасно понимаю вас, Кэрин. Могу понять. Это можно понять здесь, в этом городе, как, впрочем, и в любом другом месте. Иногда самоубийство кажется единственным выходом из положения, но вы должны помнить, Кэрин, что всегда есть другой выбор, есть альтернатива. И когда вы начинаете думать об этом, то приходите к выводу, что еще не все потеряно, что есть способ выбраться из того мрака, о котором вы только что сказали. Кэрин, вы слышите меня?
Сквозь тихое всхлипывание он слышит слабое «да». Оно звучит обнадеживающе.
— Хорошо. А сейчас расскажите мне о своей матери. Вы сказали, что у нее есть какие-то медицинские проблемы. Она страдает от депрессии? Может быть, ее одолевают какие-то тревожные чувства?
— Черт возьми, вы бьете в самую точку! — И она засмеялась.
— В ее жизни слишком много стрессовых ситуаций, не так ли?
— Можно и так сказать, хотя чаще всего она держит это в себе и не делится с другими. Знаете, Бобби, во всех этих проблемах можно винить только город.
— Она пьет?
— Нет. Можете мне не верить, но она пьет гораздо меньше, чем я. Она всегда держала дома много этой дряни. Никогда не знаешь, кто может заявиться к ней в любой момент. Раньше она покупала все это в Костко, где каждая бутылка стоила не меньше десяти баксов, а сейчас совсем другое дело. Теперь такое пойло у нас не в почете. Она посылает Майю на рынок, что возле Променада, и покупает там самые дорогие напитки. Да, сэр, там каждая бутылка стоит не меньше тридцати баксов. Так что, Бобби, сейчас я потребляю самые дорогие напитки.
Бобби снова захихикал, намекая на то, что понимает ее.
— Вы пьете, Бобби?
— Нет, совсем немного.
— Вам повезло. Самое любопытное, что я часто думаю о своих друзьях, с которыми коротаю время на вечеринках. Так вот, Бобби, они часами сосут коку и глотают таблетки экстази, а иногда подсаживаются и на героин. В конце концов они становятся наркоманами и впадают в зависимость. А я этого не делаю, но не могу дождаться, когда наступит полдень, чтобы добраться до маминого буфета… — Она снова расплакалась.
Он терпелив, дружелюбен и строго придерживается инструкций. Но ему нужна информация относительно местонахождения клиента. Она упомянула Променад, что, по его мнению, должно находиться где-то на Третьей улице. Скорее всего это где-то возле Санта-Моники, но нужно определить место более точно.
— Сколько вам лет, Кэрин?