Пирс пожал руку руководителю отдела ФБР в Лос-Анджелесе, специальному агенту Летишии Фишер. Она обрадовалась встрече с Пирсом.
— Рада видеть тебя, Чип! — широко улыбнулась она. Было заметно, что она давно знает его, но не видела последние пару лет, во всяком случае, с тех пор, как он потерял ногу и глаз.
Они немного поговорили о том о сем, а потом Пирс представил меня и попросил подробно описать состояние дел.
Я повторила все то, что она уже и так знала, а потом вкратце познакомила ее с моей теорией, которая привела нас в Лос-Анджелес.
— Преступник имеет пристрастие к «Аду» Данте. Он использует это произведение в качестве своеобразной схемы, на основе которой создает собственный план. Если провести линии, соединяющие города, в которых совершены убийства, мы получим точные контуры созвездия Большая Медведица. Сейчас они указывают на юго-запад страны, а главными городами там являются Лос-Анджелес и Лас-Вегас.
— Вы уже связались с отделением в Лас-Вегасе? — спросила специальный агент Фишер.
— Да, — ответил Пирс, — они получили все необходимые наводки и внимательно отслеживают попытки самоубийства.
Она уже знала, что мы пытаемся отследить все случаи самоубийства или попытки его совершить.
— Между Лос-Анджелесом и Лас-Вегасом есть немало различий. Оба города — места несбывшихся надежд, просто в каждом из них эти надежды разные.
— Совершенно верно, специальный агент Фишер, но я все-таки отдаю предпочтение Лос-Анджелесу.
— Почему? — Она пристально посмотрела на меня. Мне понравился этот взгляд. Она могла смотреть человеку прямо в глаза и ждать от него прямого ответа на свои вопросы. Причем делала это именно здесь, в Лос-Анджелесе, где она руководила самым крупным отделением ФБР за пределами Нью-Йорка. По ее внешнему виду трудно было сказать, латиноамериканского она происхождения или афро-американского. Возможно, в ней соединились обе линии. К тому же она была женщиной, что тоже немаловажно.
— Я полагаю, сейчас он находится здесь, — сказала я, — потому что ему нужен густой темный лес, а Лас-Вегас окружает голая пустыня. Ему нужны деревья.
— Объясните, пожалуйста, свою мысль, детектив.
— Он очень щепетилен в отношении своих убийств и любит оставлять после себя яркие многозначительные символы, которые показывают, как раньше жили его жертвы и как они умирали. Три человека в Мемфисе были убиты с помощью собаки, которая символизирует трехглавого пса Цербера в аду. Хоакин Чэмп захлебнулся собственной кровью, как и те грешники в аду, которые допускали насилие по отношению к другим. Моя сестра Каталина Чакон и ее любовник были убиты металлическим ломиком, связанные вместе, как и их прототипы Паоло и Франческа.
Специальный агент Фишер внимательно слушала, а меня вдруг охватило странное и по-детски наивное чувство, будто мой рассказ делает меня виновной в убийствах Миноса. Сообщая об этом ей, я почему-то ощущала себя виноватой в том, что мне приходится это делать. Однако Фишер удивилась вовсе не этому.
— Одна из его жертв была вашей сестрой? — сказала она.
Только сейчас я поняла, что допустила ошибку, но было уже поздно.
— Да, мэм, была.
Фишер повернулась к Пирсу.
— Мы можем поговорить наедине, Чип?
Они отошли в сторону.
Пирс нашел меня в кофейне. Я набросилась на него с расспросами, так как была слегка напугана и оказалась совершенно не готова к этим бюрократическим штучкам. Возможно, он впервые увидел на моем лице гамму самых противоречивых чувств.
— Ничего, все нормально, — успокоил он меня.
— Тогда почему же вы беседовали так долго? — Я заглянула ему через плечо. — Неужели она проверяла все подробности моей биографии?
— Детектив Чакон, сейчас вы являетесь агентом ФБР, и хотя это временное состояние, вы все равно не имеете права разговаривать со своим начальством в таком тоне. — Он пристально посмотрел на меня. Мне никогда еще не приходилось сталкиваться с таким типом власти. А источник этой власти был очень прост: в голосе этого человека хорошо ощущалась сила власти федерального правительства. — Детектив Фишер позволит вам продолжать это дело на подведомственной ей территории, — добавил Пирс.