Оба они одновременно перевели взгляды с разгромленных вышек на громадного, выше человеческого роста, паука, дерущегося с бойцами и на ходу употребляющего их в качестве закуски, оттого разрастающегося на глазах вширь да ввысь. А потом глянули на другое поле боя, где один выживший танк теперь сражался с бураном.
– Вадим! – чертыхнулся шеф на помощника, сверкая глазами, в которых медленно вырисовывалась нерадужная, кипящая серой картина. – Звони в метрополию! Немедленная эвакуация посвященных! И полная зачистка города, который вот-вот проснется и увидит… все это… черт побери, волшебство! И тут даже идиот прозреет!
Вадим побледнел и, взяв в руки аппарат с особой трубкой и особыми кнопками, экстренно принялся названивать куда-то.
– Уходим! – скомандовал шеф. – Здесь уже ничего не поделаешь. Дай бог, город уцелеет от бурана и ледяного дождя. А трех бабочек, – и он посмотрел, как бойцы с лицами охранников в клубе почти управились с Тафирой, попавшей-таки в специальную сетку, – вполне достаточно, чтобы пережить темные времена и смуту где-нибудь на Таити.
– А как же Зеркало? Неужели бросим такой невероятный подарок судьбы?! Это же не случайность, что в ваше правление она появилась. Это знак! – не унимался Вадим, и они еще раз с интересом взглянули на незнакомую девчонку с длинными развевающимися волосами, с которой творились метаморфозы, и их хитростные приборы стали некрасиво подрагивать и пахнуть паленым пластиком, фиксируя какие-то невиданные цифры изменения пространственно-временных измерений. – Ее бы схватить! Мы бы в лаборатории с ней хорошенько поработали. Ведь такую силу да в правильные руки… – продолжал закидывать удочки Вадим. – Или хотя бы обезвредить, она ведь может пробить купол. Вот тогда будет настоящая катастрофа! Ее нельзя оставлять на свободе… ни при каких обстоятельствах!
– Не пробьет, – не очень уверенно произнес Сергей Валентинович и дал команду поторопиться. – Еще никому не удавалось… Купол уничтожит людей и город, а когда пыль уляжется, мы вернемся за ней…
И они спешно стали сворачивать технику, которая помогла схватить фей, укрыться от молний и метели. Но, усевшись в машину, обнаружили перекрытый путь к отступлению. С одной стороны на них смотрела девчонка, переливаясь зеркальной волной, а с другой – весь состав городской полиции, включая дорожный патруль.
Вадим стал орать в микрофон, чтоб эскорту главы области немедленно освободили дорогу, но ни одна из полицейских машин не двинулась с места… И шеф с командой почувствовали неладное.
– Только не сейчас… – взмолился помощник. – Только не сейчас.
ГЛАВА 8. ЗЕРКАЛО ПРОБУДИЛОСЬ
Варя заплакала от отчаяния и злости… и в бушующей ярости ощущала, как что-то меняется в ней самой и вокруг. В глазах двоилось: война и пожары этой реальности стали накладываться на эфирный слой фантомов потерянного рая… Вернулись предательские человеческие чувства: страх, беспомощность, неверие в свои силы… Но среди этого гомона, сумасшествия и миражей прошлого яснее всего она видела своих друзей, которым немедленно требовалась помощь…
Бронированная машина с волшебными заложницами готовилась скрыться в неизвестном направлении… На последнем издыхании лавировал танк с Андреем Орловым, гусеницы заледенели и вкручивались в грязный, полный мусора снег… На паучиху накинулось с десяток одинаковых качков в черных костюмах ниндзя, из-под которых уже не было видно ее мохнатых лап…
– Что? Что умеет делать зеркало лучше всего?! – повторяла сама себе Варя, пытаясь перекричать буран. – Сбывать мечты?! Сбывать мечты?! – И, закрыв глаза, собрав всю злость, страх, надежды воедино, приказала сама себе:
– Проснись! Зеркало, проснись! Зеркало, проснись!!! Проснись или умри, черт тебя побери! – и в тот же миг ее пронзила невероятная убийственная боль, подбросив вверх и перегнув пополам как сломанную соломинку… И, как напророчила сама себе Варя, в этот момент умерла ее физическая сущность, а вместе с ней та мрачная физическая реальность, полная печали, потерь и несправедливости, в которой она просуществовала шестнадцать лет. Но в то же мгновение на свет появилось другое существо, живущее чувствами, поддающееся эмоциям, но только тем, которые порождает оно само. По своей собственной воле. Способное осознать и даже стать любой формой жизни, отражая все, что видит, изнутри и снаружи, словно зеркало.
Через тело девушки, зависшей в воздухе, извне стали прорываться зеркальные осколки этого нового волевого существа, облепляя тело Вари маленькими и большими зеркалами… И уже через мгновение она походила на оживший зеркальный манекен, наводящий ужас своим кукольным безразличным видом. Но при каждом движении зеркальных рук и ног или повороте головы в сторону противника у каждого, кто видел эти превращения, становились волосы дыбом от этого жуткого необъяснимого страха. И в зеркалах, заменявших манекену глаза, мерещилась ярость, мстительность свирепого зверя, с которым многие существовали по жизни и не в силах были с ним справиться… И этот зверь теперь готовился к нападению, чтобы расквитаться за свое мучительное томление.