Спокойствие с ней
Ты знаешь, это, конечно, смешно, но я сейчас ничего не хочу… я просто хочу вот так с тобой лежать сейчас… улететь куда-нибудь, чтобы у нас был свой маленький домик на двоих, чтобы рядом было море, а с другой стороны — сосновый лес, чтобы было поле с ягодами и цветами, чтобы были горы.
Вот эти последние две недели у меня были такие тяжёлые! Я очень устал, я хочу покоя, чтобы меня никто не трогал, чтобы нас никто не трогал, чтобы мы просто были вдвоём, в спокойствии… быть с тобой хочу — вот и всё!
Утро понедельника
Прохладное утро понедельника. Весна уже окончательно вступила в свои права: то тут, то там мелькают зелёные пятна, однако основная масса деревьев абсолютно голая; видимо, призрак осени всё ещё пытается что-то поменять, показать уныние - как будто строки Пушкина вдруг ожили и превратились в картинку, которая на фоне старого особняка кажется какой-то романтичной.
Кто-то идёт и курит, кто-то ведёт своего сына в школу... Бывает же такое, когда сидишь утром на кухне, смотришь в окно: видишь кровавую солнечную голову в тумане; а думать ни о чём и не хочется. Думаешь только о том, как пьёшь чай.
Интересное наблюдение: утром в понедельник всё довольно спокойно: все бандиты и хулиганы как-то резко поставили на свои механизмы глушители, а музыку либо вообще не слушают, либо слушают крайне тихо, да ещё и с поднятыми стёклами. Только самый отъявленный байкер способен на иное.
Пожалуй, метро - единственное место, где постоянно что-то происходит, и почти круглые сутки ничего не умолкает. Даже если на станции мало людей - старый поезд своим громогласным рёвом возвестит о своём приближении, а после - и об отдалении. Этот многотонный колосс подобен загадочной птице, которая носится по мрачным московским катакомбам, перегоняя тёплый воздух, и практически всегда в темноте; только иногда видит серый, профильтрованный через облака, солнечный свет.
Новый век поэзии
Начало 21-го века — это перспективное начало нового, пока что безымянного века литературы.
Появилось очень много новых молодых поэтов, что повлекло за собой повышение уровня грамотности среди молодёжи. Это можно назвать перерождением русской литературы.
Вошло в моду читать и слушать классические произведения, одеваться на старинный манер, изучать историю и различные языки, собирать коллекционные книги и распространять «эстетичные картинки».
В структуру старых стилей встраиваются новые асимметричные формы, различные уточнения, а также учащаются случаи заимствования слов, в основном английских. Это совершенно новый вид поэзии.
Современные поэты встанут на один уровень с поэтами прошлого, их творчество станет новой классикой, тем, что потом возьмут за образец. Это новая творческая эпоха.
Любовный призрак
Вот живёшь себе, живёшь: вроде и есть романтические отношения, но как-то уже к ним привыкаешь… Иногда наступают такие моменты, когда внезапно просыпается чувство дикой любви, желание обнять возлюбленную, провести с ней день.
Всё серое и холодное вокруг таким и остаётся, однако что-то в этом всё-таки меняется; чувствуешь какую-то тревогу, какую-то ломку, столь сильную, что аж руки дрожат. Перед глазами только тот самый образ, только тот самый запах мерещится, воздух из ниоткуда обдаёт тёплыми и нежными касаниями, как будто твоё сокровище само предстало перед тобой. Сердце колотится очень быстро, звуки приглушаются. Хочется взять и перемотать время до того момента, когда наконец настанет эта встреча. Так проходит несколько минут.
После всё возвращается на круги своя: призрак любви уходит, в душе ощущается какая-то пустота, какое-то холодное одиночество. Становится грустно, ничего не хочется. Жизнь превращается в существование, яркость красок теряется. Даже работа не вызывает ни интереса, ни отвращения. Нужно просто пережить этот момент, чтобы потом вернуться к тому, что и собирался только что сделать.
Победа
Философы часто говорят: "После великой победы всегда возникает чувство великой потери" - почему же так? Мы побеждаем и оказываемся на вершине - а дальше-то что? Не назвал бы это какой-то грустью или отчаянием - скорее спокойствием. Это награда за труды, награда за жертвы ради всего, чего достиг; некий такой баланс между энергиями - сколько отдал и сколько взял. Всё довольно соразмерно.
Вот вы говорите: "Романтизм, романтизм..." - а без романтизма жизнь была бы неромантичной. Ухаживать за девушкой было бы скучно, не ощущалось бы удовольствие от дальней дороги, и не приходилось бы радоваться победам в той степени, в которой следует. Просто стоять на сцене или поле боя, слушая возгласы восхищенных зрителей или в полной тишине, наблюдая за кружащейся пылью в свете солнечных прожекторов, как за цветочным лепестками - разве это победа? - это условность. Победу понимаешь и принимаешь лишь тогда, когда уже после праздничного пира сидишь и думаешь, стоило ли оно того. Стремился к победе, был готов за неё с жизнью расстаться, а в итоге: "Ну победа, и победа - чего тут такого?"