Я набрался храбрости и спросил:
– Дух, а откуда ты вообще взялся-то?
Помолчав минуту, он ответил:
– Из Страны Далёкой.
И голос его прозвучал так оглушительно, что у меня зазвенело в голове и заложило уши. И что-то такое было в этом голосе, что мне нестерпимо захотелось оказаться в этой стране, я протянул к нему руки и закричал:
– Возьми меня с собой! Возьми меня с собой в Страну Далёкую! Мне кажется, что кто-то там меня очень ждёт.
Но Дух покачал головой. И тут, сам не знаю почему, я указал ему на моё золотое яблоко.
– О! – воскликнул он. – Ты-то мне и нужен! Это тебя разыскивает наш король в течение долгих лет!
Он нагнулся ко мне и взял меня на руки. Вокруг что-то запело, зазвенело, и мы поднялись в воздух. А там, внизу, остались и парк, и все дома с освещёнными окнами, где дети ужинали со своими папами и мамами. А я, Бу Вильхельм Ульсон, парил в вышине, почти где звёзды. Быстрее молнии неслись мы над облаками, а всюду что-то грохотало пострашнее грома. Рядом с нами сверкали звёзды, и солнца, и луны. А то вдруг накатывала непроглядная тьма или неожиданно появлялось такое сияние, что недолго было ослепнуть.
«Он пробудет в пути целый день и всю ночь», – прошептал я, вспомнив, что было написано в открытке.
Через какое-то время Дух махнул рукой, указывая туда, где вдали виднелось что-то зелёное, омываемое голубыми водами и освещённое яркими солнечными лучами.
– Видишь, это и есть Страна Далёкая, – сказал Дух.
И я увидел сверкающий остров посреди лазурного моря. В воздухе было разлито благоухание роз и лилий. И звучала музыка, прекраснее которой не было ничего на свете. Поблизости от озера высился огромный замок из белого камня. Возле него мы и приземлились. Кто-то вдоль берега торопливо шёл нам навстречу.
Это был мой отец-король! Я сразу понял, что это он! Я сразу его узнал! Он раскинул руки, а я бросился в его объятия и крепко-крепко обнял за шею.
Ах, как бы мне хотелось, чтобы тётя Эдла увидела нас в эту минуту. Пусть бы она посмотрела, как он хорош и как сверкает золотом и бриллиантами его одеяние. Он был чем-то похож на Бенкиного отца, только намного красивее. Жаль, что тётя Эдла его не увидит. Она бы сразу убедилась, что никакой он не «мерзавец». Единственное, что оказалось правдой, как мне сказал мой отец-король, это то, что моя мама действительно умерла при моём рождении. А эти дураки из приюта и не почесались сообщить ему, где я нахожусь, и он всё искал и искал меня долгих девять лет. И вот, к счастью, я наконец нашёлся…
Я уже давно живу здесь. Целыми днями живу в радости. По вечерам мой отец-король заходит в мою комнату, и мы строим модели планёров и говорим, говорим, никак не можем наговориться.
Я расту, и мне очень хорошо здесь, в Стране Далёкой. Мой отец-король каждый раз отмечает на дверном кухонном косяке, насколько я вырос.
– Мио, мой Мио, посмотри-ка, ты ещё подрос, – говорит он. И голос его звучит так тепло-тепло. Оказалось, что меня зовут вовсе и не Буссе.
– Мио, мой Мио, – говорит мой отец-король. – Я искал тебя целых девять лет. Бессонными ночами я думал о тебе и повторял про себя: «Мио, мой Мио». Я знал, что тебя так зовут.
Вот ведь как бывает. Это всё была ошибка: и что будто меня зовут Буссе, и что жил я на Уппландсгатан. А вот теперь всё правильно. Я очень люблю своего отца-короля, и он меня тоже любит.
Мне бы хотелось, чтобы мой друг Бенка обо всём узнал. Думаю, напишу-ка я ему письмо и положу его в бутылку. Заткну бутылку пробкой и брошу в море. И когда Бенка отправится летом с папой и мамой на остров Вексхольм, может, бутылка проплывёт рядом с ними, когда он будет купаться. Вот было бы здорово! Было бы просто отлично, если бы он узнал обо всём, что со мной случилось. И тогда бы он смог позвонить в полицию, в дежурную часть, и сказать, что Бу Вильхельм Ульсон на самом деле зовётся Мио, и что он находится в безопасности, в Стране Далёкой, и что ему прекрасно живётся у его отца-короля.
В саду, где цветут розы
Признаться, я толком и не знаю, как мне написать Бенке. Всё, что со мной приключилось, прямо-таки ни на что на свете не похоже. И я никак не соображу, как выразиться, чтобы Бенке всё сразу стало понятно. Можно сказать так: «Со мной случилось нечто неслыханное». Но это ему ничего не объяснит. Мне пришлось бы послать ему не меньше дюжины бутылок, если бы я задумал рассказать ему о моём отце-короле и про сад, где цветут розы, и про Юм-Юма, и о моей прекрасной белой лошади Мирамис, и о злобном рыцаре Като из Страны Тридесятой. Нет, я не сумею обо всём этом рассказать.