– Не понимаю. Как можно умереть в игре?
– Для тебя – это больше не игра, а самая настоящая жизнь. Если ты не приспособишься в этой игре, в этом мире, то умрёшь. И напомню, в реальности ты уже умер, а твоё тело переработано. Возвращаться тебе некуда.
– А вы? Как вы здесь находитесь?
– Я захожу в игру как гость, тестировщик. Такой вход не требует полного погружения в материю виртуального мира. И пока моё сознание находится здесь, тело продолжает жить там, в реальном мире, и ждёт, когда я проснусь. Моё состояние сейчас напоминает кому. Выйдя из игры, я выйду из комы.
На браслет Дока пришло ещё одно сообщение.
– Всё, мне пора, – с этими словами Док исчез.
– Не думай об этом мире, как о виртуальном. Теперь это твой дом и поверь мне – он тебе понравится, – сказал здоровяк и хлопнул меня по плечу.
Какое-то время мы стояли с ним, молча, каждый думал о своём.
– Скажи, а что за оружие ты применил? – задал я интересующий меня вопрос.
– Лабрис – древнее популярное оружие.
– А другое оружие, как ты там называл? Морг… чего–то там.
– Моргенштерн? Ну – это холодное оружие ударно–дробящего действия в виде металлического шара, снабженного шипами и закрепленного на рукояти с цепью, – рассказывая, Óдин воплотил оружие в своих руках и дал мне его подержать. – Не люблю его: оно малопригодное в бою, хоть и страшное на вид.
– Ну и название у него, еле выговоришь, – отметил я, примеряясь к оружию.
– Его название с немецкого (это один из языков, загруженных в виртуальный мир) переводится как «утренняя звезда».
– А хопеш?
– Хопеш – это холодное оружие с клинком серповидной формы. Что-то среднее между мечом и топором. Этим оружием можно рубить, резать, колоть – а это очень удобно, – оружие в руках Óдина мгновенно видоизменилось. Лезвие засверкало в лучах солнца, – Лично я им часто пользуюсь. А ты у нас что…? Очнулся и сразу в воду?
Я пожал плечами, не дав ответа. Я не мог объяснить своего поведения. Всегда считал себя дисциплинированным и осторожным, но сегодня эмоции захватили меня, заставили вести себя неразумно.
– Не переживай! – произнёс Óдин, разглядывая моё задумчивое лицо, – ни ты первый, ни ты последний. Программа виртуального мира пытается избавиться от каждого из нас, стереть из разработанного ею сценария.
– О чём ты?
– О виртуальном мире и его багах [1], – развёл руками Óдин и продолжил рассказывать. – Понимаешь, мы не были заложены Программой игры, и для неё мы –ошибки, которые она пытается исправить. Это касается не только тех, кого Док отправляет в игру, но и персонажей, созданных Программой игры. Когда какой-нибудь моб выбивается из построенного Программой сценария, не приспосабливается к новым, создаваемым ею реалиям, она избавляется от него, внушая ему желание самоубиться. Например: спрыгнуть с крыши, лечь под поезд, пустить пулю в голову, утопиться. Тебе, она видимо предложила воспользоваться последним вариантом.
– Это не так! Я не собирался топиться. Мне очень сильно хотелось нырнуть в воду и поплавать.
– Ты умеешь плавать?
– Нет.
– Тогда как ты собирался плыть, не умея этого? О чём ты думал?
– Я был уверен, что у меня всё получится. Хотел почувствовать воду, – я не знал, как ещё оправдать свои действия.
– Именно так и действует Программа, она подбрасывает тебе мысли и предлагает действия, которые ты в обычной жизни никогда бы не совершил.
– Звучит как бред, – покачал я головой. – Как программа может заставить … спрыгнуть с крыши?
– Да тут может быть миллион различных вариантов: начиная от представления себя всесильным супергероем, умеющим летать, и заканчивая желанием посмотреть, что будет после смерти. Если бы я не оказался рядом, твоя виртуальная жизнь закончилась бы так и не успев начаться.
– Под окончанием игры ты подразумеваешь смерть?
– Да. Но, должен сказать, что это было бы не самым быстрым окончанием игры. Рекорд Водохлёба ещё никто не побил.
– Водохлёб? – переспросил я.
– Да. Года два назад у нас был боец, который как только очнулся в виртуале, захотел пить. Он выпил всю воду из кувшина, а потом пошёл в ванную комнату (раньше ванная была в каждой комнате) и напился воды из-под крана. Там его и нашли. Мёртвым. За это он посмертно получил кличку Водохлёб.