Нимрод внимательно разъяснил план. Городская граница была тщательно охраняема, и единственный путь, чтобы подобраться ближе, проходил через лес. Однако и там, как он подчеркнул, не обойтись без возможных проблем.
Лилит и Мейт внимательно слушали его, а затем переглянулись, случайно или нет, но глаза девушки ничего не выражали, они были пусты, в то время как взгляд парня, говорил о многом, он был живым, и кричал о своем предубеждении. В конечном итоге, Мейт поднялся, укоризненно указывая на мечи:
-Мне не нравится идея давать оружие Лилит. Я не доверяю ей!
Нимрод вздохнул, ощущая напряженность в комнате. Лилит, сохраняя неподвижное выражение лица, посмотрела на Мейта с явным уничижительным подтекстом:
-Ты конечно можешь мне не доверять, но тебе нужна вся помощь, которую можешь получить
Мейт криво улыбнулся, отворачиваясь от Лилит и обратившись к Нимроду. Он вытянул руку в жесте предложения и произнес:
-Может быть, оставим ее здесь?
Лилит это напомнило, ситуацию, когда Диан решил оставить ее в вилле, совсем не выпуская, забирая свободу, ее свободу…
Она нервно начала отходить назад, глаза ее озабоченно ходили от пола к стенам, словно пытаясь найти выход.
Нимрод, заметив ее реакцию, тут же положил руку на плечо Мейта и прошептал ему:
-Если оставить ее здесь, она сможет убежать, а если свяжешь ее, то вдруг она после этого захочет покончить с собой?
-Нет, это не допустимо.
-Вот именно, поэтому подумай.
Нимрод подыгрывал ему, совсем как ребенку, обитающему в своих фантазиях.
Внезапно постучали по стенке около двери, и все обернулись к Гвалу. Вздрогнув, он быстро встал с места и с явной возбужденностью и хитростью в голосе произнес:
-А как же я? Мне оставаться здесь? Если Лилит останется со мной, то я согласен
Мейт гневно взглянул на Гвала, испытывая отвращение
-Точно нет! –Отрезал Мерран -Не смей даже думать, Лилит пойдет с нами.
Нимрод посмотрел на Гвала, чьи глаза были пропитаны немым испугом, ведь он искренне не понимал, злого отношения к нему
-Гвал, не пойми неправильно, но тебе следует скрыться. Оставаться в этом доме слишком опасно. Забери все важные вещи и вали с этого города.
Пьяница, поднял брови, ошарашенный словами дяди
-А, когда ты вернешься, ты поселишься в моем доме? –Недоверчиво спросил он
-В нашем ДОМЕ Гвал, и я не буду возвращаться. Придется отпустить этот дом –Твердо ответил Нимрод
-А твоя мать?
-Картину придется оставить тоже
-Дядя, как ты можешь все оставить?
-Надо уметь оставлять все… И начинать заново, не оглядываясь. Мне тяжело, но по другому никак.
Мейта взбудоражили эти слова. Они в какой-то степени описывали его собственную ситуацию. Ведь потеря дома, и впоследствии потеря воспоминаний, казалось ему чем-то фатальным.
Мейт вместе с Лилит взяли мечи и медленно вышли из дома, дверь за ними тихо захлопнулась.
Нимрод в это время погладил по голове Гвала, напоследок прощаясь, он прошептал:
-Будь осторожен.
Гвал, смотрел им вслед, пока они удалялись, затем упал на пол и просто расплакался. Его плач звучал как беспомощное признание в своей ничтожности и слабости.
Пока троица преодолевала расстояние до леса, их шаги шуршали по сухой земле. Горизонт медленно наполнялся контуром границы, где возвышалась стена, разделяя две части города и между троицей завязался разговор. Нимрод посмотрев на раны Мейта, решил выяснить, что же все таки могло с ним произойти:
-Мейт, откуда ты получил столько ран? Когда ты меня кинулся спасать, они уже были.
-Спроси у этой дорогуши –Небрежно ответил Мерран
-У Лилит?
-Да
Нимрод c интересом взглянул на нее, желая услышать их историю:
-Лилит, поделитесь со мной, что случилось?
-Мейт в тот день нарвался на плохих людей и спас меня
-Ого –В мыслях Нимрода промелькнуло то, что его мнение о Мейте, было ближе к правде, чем он мог предположить.
С улыбкой на лице Мейт шел вперед, но в его голове бушевала лишь одна мысль – «Зараза»
Лилит лжет, без какого либо угрызения совести. Но пусть тебя не обманет её хладнокровие, ведь она не лишена чувств. Нет, она впитывала в себя ужас каждого мгновения, словно чернила, расплескавшись на бумаге, впитываются в её волокна, оставляя непоправимое увечье. Всю дорогу она вспоминала, что же она хотела узнать, но пока она думала об этом, разговоры затихли, а наступление тишины наводило на нее жуть. В глубинах её разума, как старинные картины, всплывали образы человека, чья судьба стала игрушкой в её руках, одно ее решение, стало спасением для одного, и жестокой, болезненной смерти другого. Кровь, словно живая река, текла сквозь этот лабиринт воспоминаний, оставляя не понятное послевкусие. Каждая капля была яркой, насыщенной, и вызывала новое дикое желание, пришедшее откуда-то из вне.