Лилит цеплялась за Нимрода, ее дыхание было поверхностным и неровным, пока они пробирались к Мейту. Когда они, наконец, добрались до него, Мейт отдышавшись, ловля потоки свежего воздуха, обратил внимание на движущийся силуэт, вытащив драгнэт, он прицелился в что-то появляющееся из дыма.
Но Рюя это не смутило. Он стоял там, улыбаясь, его белая одежда была нетронутой, несмотря на царивший вокруг хаос. Его слова были подобны меду, как и его запах, но с мрачным оттенком, от которого всем стало не по себе. У него был острый ум, в его словах был философский смысл, который никто не мог до конца уловить.
Пока Рюй говорил, о том, что у них есть только один верный выбор, пойти за ним, все сомневались, напряжение в воздухе было ощутимым. Но по воле судьбы, в подтверждение то ли угроз, то ли напутствий, звуки выстрелов эхом отдавались вдалеке, а пламя снова лизало им пятки, не давая уйти. Мейт решил, что им нужно последовать за незнакомцем, но он не мог избавиться от ощущения, что Рю нельзя доверять.
Но, не имея других вариантов, они приняли предложение, и как за маяком надежды направились за светом. Хаос вокруг них, казалось, усиливался, пламя поднималось все выше, а дым становился все гуще. Мерран и Нимрод истратили все свои силы, но, если первый себя не мог сдержать на ногах, то второй тащил на себе тяжелую реликвию и Лилит.
На протяжении всего этого, присутствие Рюя было неуместным, он не подходил к этой мрачной обстановке. Его слова были успокаивающим бальзамом, когда он начинал свою тираду про то, что все мы идем к светлому будущему и новый смысл очень близок.
«Не играйся с дьяволом»
Храм Тарснова ранее подающий величие, стоял теперь как память об ушедшей эпохе, его некогда величественные стены и шпили теперь превратились в руины и обломки, из-за землятрясения вызванное гостями, которых не ждала природа подземелий. Мейт стоял среди руин, его взгляд был прикован к замысловатым узорам витражей, которым каким-то образом удалось пережить разрушительное действие гнева земли. Свет, просачивающийся сквозь осколки стекла, бросал на его лицо калейдоскоп красок, пока он размышлял о своей судьбе и весе своих вновь обретенных знаний. Пока он стоял там, погруженный в свои мысли, сквозь разбитые арки выл ветер, неся с собой шёпот тысячи умерших. Мейт чувствовал, как тяжесть истории давит на него, как будто сами камни под его ногами пытались передать сообщение. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь успокоить нервы. Он всегда верил, что он способен на большее, с самого детства. Его потенциал не признавали, хоть сам он считал, что он такой же как все, но многим заслуги чтили, как и успехи. Сейчас он знает, что ему уготовано величие, что ему суждено достичь чего-то экстраординарного. И теперь, когда в его венах текла сила бога, он осознавал, что ничто не находится за пределами его досягаемости, осталось лишь познать как угнаться за приобретенной мощью. Мейт остро внимал опасностям, которые ждали впереди. Он уже столкнулся со своей долей врагов, теми, кто встал на его пути, и те, кто могли использовать истину Мейта в свою выгоду, если бы они знали, что перед их носом, все годы трудов и пота Ристарха, они бы были вне себя от счастья, от скорой победы. И теперь, когда Мейт стоял перед руинами храма, он знал, что ему, возможно, придется столкнуться с еще одной опасностью. Человек, который знал его тайну, мог быть кем угодно. Это может быть друг, враг или даже совершенно незнакомый человек. Парень в белом одеянии незнакомец, но он может стать другом, как и следственно врагом. Нельзя ослаблять бдительность. Он открыл глаза и огляделся, изучая сломанные стены и подгоревшие руины, в отражении потресканных витражей, он видел свое лицо - бледное, грязное от сажи, а глаза были яркими, цвета орхидеи, ярче, чем в том году. Мейт надеялся получить знак, сигнал, который мог его научить пользоваться божественной кровью, должно было он решил, что истина раскроется так легко. Но ничего не было, свет в глазах упал, как и взгляд на лужу под его ногами. Дождь пошел не на шутку, промочив до костей. Мейт вздрогнул от чувства влаги и холода, просачивающийся сквозь одежду. Ветер взвыл, заставляя деревья содрогать, послышался шелест листьев и далекий крик ворон. Мейт вздохнул, уставившись по его мнению на реальное положение дел, которое так хорошо показывала лужа, в которой отражение уже нереально было рассмотреть. Возможно, это просто его фантазии играют с ним злую шутку, давая надежду. А может быть, судьба снова улыбнулась ему, предоставив человека, который мог знать ключ к раскрытию силы. Мейт стоял долго, задумавшись, глядя на дождь, льющийся вокруг него простынями. Меланхолию в столь прекрасный момент прерывает шорох и звук тяжелой обуви. Медленно повернувшись, рука Меррана была на драгнэте, который он получил благодаря смерти своего лидера. Из стен ливня, вышел человек, чье лицо было скрыто белым капюшоном. За ним показались алые пагубные глаза, а затем и суровое обветренное лицо, которое держало зонтик. Капли дождя буд-то танцевали вокруг них, не доставая их тела. Наконец рука протянулась и прекратила поток небесных слез на волосы парня еле стоявшего на ногах.