— Знаю, что справишься. Мне нужно поговорить с тобой.
Лэнгли был старше Годвина на три года, но в монастырской иерархии ризничий стоял выше. Тем не менее он всегда робел перед Томасом. Помощник неизменно почтительно относился к нему, но тому казалось, что ровно настолько, насколько требуется, не больше. Обмануть его будет непросто, а именно это Годвин и намеревался сделать.
Лэнгли передал Филемону престол и отошел следом за ризничим в боковой придел.
— Говорят, что ты можешь стать аббатом.
— То же самое говорят о тебе, — ответил Томас.
— Я не буду выдвигать свою кандидатуру.
Бывший рыцарь поднял брови:
— Ты удивляешь меня, брат.
— По двум причинам. Во-первых, мне кажется, ты лучше справишься с этой работой.
Томас удивился еще больше. Видимо, он не предполагал в Годвине подобной скромности. И был прав: ризничий лгал.
— Во-вторых, у тебя больше шансов. — Вот теперь честолюбец говорил правду. — Молодые предпочитают меня, но ты нравишься всем.
Лэнгли сощурил красивые глаза. Он искал ловушку.
— Я хочу тебе помочь, — продолжал между тем ризничий. — Убежден, следует выбрать аббата, который реформирует монастырь и приведет в порядок хозяйство.
— Думаю, мне это по силам. Но чего ты хочешь за поддержку?
Годвин понимал, что ничего не просить нельзя. Томас все равно не поверит. Он заготовил правдоподобную ложь:
— Я хочу стать твоим помощником.
Однорукий монах кивнул, но согласился не сразу.
— И как ты собираешься мне помогать?
— Прежде всего обеспечу тебе поддержку города.
— Считаешь, для этого достаточно иметь в дядьях Эдмунда Суконщика?
— Не так все просто. Городу нужен мост. Карл ничего не обещает. Город не хочет видеть его аббатом. Если я скажу олдермену, что ты начнешь строить мост сразу после избрания, за тебя встанут все.
— Но тогда многие монахи за меня не проголосуют.
— Я не был бы так категоричен. Не забудь, выбор братьев должен одобрить епископ. Епископы, как правило, достаточно осторожны и оглядываются на мнение мирян. Ричард не станет нарываться на неприятности. Поддержка города очень важна.
Годвин видел, что Томас ему не верит. Лэнгли пристально смотрел на него, и ризничий взмок, изо всех сил стараясь ничем себя не выдать. Однако Томас согласился с его доводами:
— Разумеется, нам нужен новый мост. Какая глупость со стороны Карла уходить от решения этого вопроса.
— Пообещаешь построить мост?
— Ты весьма настойчив.
Интриган прикрылся руками:
— Я вовсе не хотел. Конечно, следует делать то, что считаешь Божьей волей.
Томас вновь прищурился. Он не верил в бескорыстие собрата, но все же ответил:
— Я буду молиться.
Ризничий понял, что большей ясности сегодня от Лэнгли не добиться, а давить сильнее боялся.
— Я тоже. — Он отошел.
Томас действительно будет молиться. Для себя ему почти ничего не нужно. Если решит, что на то воля Божья, выставит свою кандидатуру, нет — нет. В данный момент Годвин больше ничего не мог сделать.
Гроб с телом Антония стоял в кругу свечного пламени. Собор заполнился горожанами и крестьянами из окрестных деревень. Претендент на дом аббата поискал глазами Керис. Сестра стояла в южном рукаве трансепта и осматривала леса Мерфина в приделе. Годвин любил вспоминать те времена, когда Керис была маленькой, а он — всезнающим старшим братом. Монах обратил внимание, что после крушения моста дочь дяди Эдмунда ходила мрачной, но сегодня повеселела, и Годвин обрадовался: он любил ее.
— У тебя, кажется, все хорошо, — ризничий коснулся ее руки.
— Да, — улыбнулась та. — Любовный узел развязался. Но тебе этого не понять.
— Да куда уж.
«Ты и понятия не имеешь, — подумал Годвин, — сколько любовных узлов среди монахов. Но зачем мирянам знать о монашеских грехах?»
— Хорошо бы твой отец поговорил с епископом Ричардом по поводу постройки нового моста.
— Моста? — скептически переспросила Керис. Ребенком она боготворила его, но все в прошлом. — А зачем? Это же не его мост.
— Избранного монахами аббата должен одобрить епископ. Вот если бы Ричард дал понять, что не утвердит того, кто не собирается строить мост. Некоторые братья останутся при своем, но будут и такие, которые решат, что нет смысла голосовать заведомо впустую.
— Понятно. Ты в самом деле думаешь, что отец может помочь?
— Не сомневаюсь.
— Я передам.
— Спасибо.
Зазвонил колокол. Годвин незаметно вышел из собора во дворик и влился в процессию монахов. Полдень. За утро проделана хорошая работа.