- Девочки хотят как лучше… Как лучше девочки хотят… Мир-ра тож-же хотел-ла сов-вершен-нств-ва… - забубнил совершенно пьяный голос, который я, хоть и с трудом, но опознала как тембр мил-дружка Нудда. Ишь, девочку нашел. Еще заступается… дрянь такая.
В комнате явно было больше, чем двое собеседников. Человек пять. Мужчин. Значит, не пирушка. Скорее, военный совет. На который мой якобы друг и защитник приглашен в качестве союзника. Они, конечно, нажрались, хоть было намерение на трезвую голову обсудить вопрос «Как уничтожить некую Мирру, наделенную, несмотря на молодость и тупость, кое-какими божественными функциями и способностями?»
Оледенев от ненависти, я замерла у дверей, напрочь позабыв о стражнике. На мое счастье, ни умом, ни храбростью тюремные крысы не отличаются, даже если обрядить крысу в доспехи. Парень смирно стоял рядом, опасливо косился на мою безвольно повисшую руку с маузером, молчал и, похоже, не обращал внимания на жуткие речи, несущиеся из-за двери:
- Я с ней сделаю то же, что и с остальными… которые лучше хотели!
- В б-бор-рдел-ль? – игриво осведомляется незнакомая, но такая же вусмерть пьяная харя.
- Да они и д-для б-борделя не годятся! Уничтожить – но с пользой для своей репутац-ции! – в голосе Бога Разочарования слышался не азарт новичка, а уверенность профессионала. Похоже, он уже опробовал этот метод на самых разных малообразованных девочках.
Чтобы выведать все, мне пришлось бы провести здесь несколько часов. Или заявиться сюда несколькими часами раньше. Когда эти гаденыши были трезвы и говорили о деле, а не хвалились друг перед другом, как они меня используют… по назначению. Вот только что и зачем мне выведывать? Какой именно казни предают богов-конкурентов? Ну, это-то я знаю. Мучительной. И неважно - в огне, в воде или на кресте - но я умру, если буду торчать тут, разинув рот. Мне надо покинуть замок, выйти за пределы влияния местных хозяев, освободиться от двурушника Нудда и… вернуться к норнам. Они меня предали. И, вероятно, умрут за свое предательство. Между тем они что-то знают. Вот пусть и расскажут мне, как на духу. Я из них эту информацию с потрохами выну.
- Сейчас ты меня выведешь за ворота, - повелительно шепчу (не знаю как, но у меня получается шептать ПОВЕЛИТЕЛЬНО) стражнику.
- Мирра, нам не откроют ворот до рассвета, - слышу вкрадчивый, до отвращения знакомый голос. Поворачиваюсь, отчаянно сжимая оружие, вдруг ставшее нелепой игрушкой.
Так и есть. Стражник смотрит на меня прозрачными – буквально прозрачными, сквозь них кладку стены видно – глазами Нудда. Когда он перевоплощается, некоторое время у него глаза, как прогретый солнцем воздух…
- Зачем тебе ворота? – шипит мой непостижимый напарник, хватает меня за руку – и я снова чувствую, как могу, могу растворяться в воздухе, менять обличья, а значит, могу задать отсюда такого драпака, что никакие боги, будь они хоть сто раз опытные ловцы глупых девочек, меня не загребут!
Что тут скажешь? Я ни о чем не стала расспрашивать, потому что времени у меня не было, чтоб тормозную дурочку изображать. Я просто сжала эту руку покрепче и мы просочились сквозь стены замка наружу. А потом по воздуху вернулись на ненавистную поляну. В траве по-прежнему пованивал расклеванный вороньем труп того самого бедолаги, чье тело Бог Разочарования использовал для своих… манипуляций.
Нудд упал на траву в центре поляны, отдуваясь так, как отродясь не отдувался.
- Что это ты так дышишь? – опасливо поинтересовалась я.
- Половину себя в замке оставил, тяжело мне… - выдохнул Нудд.
- Это… опасно?
- Это неприятно. Но излечимо. Вот заснут эти вояки – и я к себе присоединюсь.
- А сейчас нельзя? – Лучше бы Нудду воссоединиться с собой сейчас. И мы, пышущие душевным и физическим здоровьем, обрушились бы на этих паскудных норн, точно рояль с небоскреба…
- Нельзя. Всей этой кодле надо опьянеть до невязания лыка. Тогда они не станут нас преследовать. Они уже почти готовы. Им в жизни не наливали столько амброзии, сколько в эту ночь. Как же я устал… – Он поднял голову с земли, посмотрел на меня тоскливыми глазами и снова зарылся лицом в траву.
- Это ты их… угощал?