И тут, на счастье Алконост, появились родители. При виде бедственного положения любимой доченьки Золотой император без раздумий направил на меня кэм, но миссис Вейс заставила его опустить оружие. Подойдя, она будто бы нечаянно заслонила собой сестру, и я вновь ощутила себя нелюбимым ребёнком. Нет, хуже! Слуги всегда всё знают о хозяевах. Знали они и о том, почему я оказалась в Тартаре. Конечно, мне понадобилось некоторое время, чтобы заподозрить истину — она выплыла из смешков, оговорок, косых взглядов и шепотков по углам. К счастью, а может, нет, но слуги не умеют хранить тайны; стоит хорошенько надавить, и у кого-нибудь из них обязательно развяжется язык.
— Отойдите или я её убью, — прошипела я с тихой яростью и миссис Вейс послушно шагнула в сторону.
— Сирин, — позвала она. — Я знаю, ты зла на нас, и всё же мы семья.
— Ошибаетесь, миссис Вейс! Я — всего лишь расходный материал. Жертва, которую нужно было принести, чтобы вы стали богиней.
— И что? Чем ты недовольна? Тем, что появилась на свет? Так это не тебе решать! — прогремел Золотой император, и в мгновение ока оказался рядом с нами. — Да, Алконост для меня дочь, а ты всего лишь расходный материал. Вдобавок уже ненужный материал. Посмеешь причинить ей вред, и я сотру тебя в порошок!
Перед глазами полыхнула красная пелена, но каким-то чудом мне удалось сохранить самообладание.
— Что ж, в таком случае вам придётся заплатить, — сказала я тем же голосом, каким обычно разговаривала с упёртыми родителями учеников.
— Что тебе нужно? — спросил Золотой император после небольшой паузы.
— Я хочу, чтобы все четыре моих паладина живыми и здоровыми вернулись на Землю… — в горле встал комок, но я прогнала слёзы и твёрдо добавила: — Пусть они живут своей жизнью и забудут обо мне и Фандоре, как о страшном сне.
— Хорошо, будь по-твоему. Я верну твоих паладинов к жизни и отправлю их на Землю.
С лица Золотого императора исчезла маска и тот, кого я знала как мистера Вейса, пристально глянул на меня.
— Ну а сама ты что потребуешь от меня?
— Только одного — оставьте меня в покое! — кэм в моей руке снова превратился в меч, и я вложила его в ножны на поясе.
— Сирин! — шагнула ко мне миссис Вейс, но я отшатнулась от неё.
— Вот этого не нужно! Забирайте свою сучку и уходите.
— Дрянная девчонка! Да как ты смеешь дерзить матери? — снова разозлился Золотой император, но мне уже было всё равно.
В конце концов, что терять тому, кто уже в аду? Поэтому я лишь пожала плечами.
— Вы только что дали мне понять, что у вас только одна дочь. Так что ваш упрёк не по адресу. Прощайте, мистер Вейс! Надеюсь, это наша последняя встреча.
Я подошла к Лотико, всё ещё пребывающему в личине Антероса, и в сердце вновь зазвучала «Сицилиана».
— Прощай и ты, моя любовь, — подняв руку, я коснулась по-девичьи гладкой щеки бога. — Антерос, прошу тебя! Пожалуйста, не заставляй делать Лотико то, что он не хочет. Дай ему любить и быть любимым.
Стоять под взглядом Антероса было примерно то же самое, что стоять под дулом пистолета. Из его глаз смотрела такая первозданная мощь, что любой ощутил бы себя ничтожной букашкой, но ради Лотико я стерпела и это унижение.
Не знаю, как долго мы играли в гляделки. На прекрасном лице не дрогнул ни единый мускул и всё же в Антеросе что-то изменилось. Подтверждением тому было то, что он исчез, уступив место Лотико. Обрадованная, я хотела его обнять, но вовремя опомнилась и отступила.
— Будьте счастливы, мистер Фьюстер, — взяла я на вооружение официальный тон.
Конечно же, Лотико не принял моего отказа. Мужчины! Упрямство их второе имя.
— Сирин! — он шагнул следом. — Я люблю тебя.
Меч превратился в кэм, и я без колебаний направила оружие на него.
— Нет, Лотико! Любовь богов не для простых смертных. Для нас она как пламя для бабочки. Так что каждому своё. К тому же ты сам сказал, что всё кончено.
— Ничего не изменилось! Сирин, не знаю, что ты сделала, но я по-прежнему люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя. Но ты бог, значит, нам не суждено быть вместе. Посмотри на них, — я указала на чету Вейсов. — Ради любви они преступили законы богов и смертных, а платить за это заставили меня. Но я не они. Я не позволю, чтобы наши дети расплачивались за грехи родителей, а это означает, что наша любовь умрёт вместе со мной. Так стоит ли ради нескольких десятков лет портить себе жизнь? — усмехнувшись, я посмотрела на Алконост, которая не спускала глаз с Лотико. — Она же не отстанет от нас и сделает всё, чтобы уничтожить меня. Её я не боюсь, но я боюсь за тебя. Она уже загнала тебя в Тартар, пользуясь попустительством… — я посмотрела на отца.