Спланировав вниз, я преградила дорогу рогатой крысе.
— Вали отсюда! — заявила я без лишних экивоков и направила на неё кэм.
Тварюга посмотрела на меня неожиданно красивыми глазами, в которых горел самый настоящий огонь.
— Ты хоть знаешь, кому ты осмелилась угрожать? — осведомилась она интеллигентным и, что примечательно, мужским голосом.
— Плевать мне, кто ты! Не уйдёшь, останешься без головы.
— Не велика потеря, — вздохнул крыс и, подняв руки, оторвал собственную голову и сунул её себе подмышку. — Ну? Я без головы. Что ещё тебе нужно? — спросил он, хотя из шеи и головы фонтаном хлестала кровь.
Конечно, зрелище было не для слабонервных, но если он надеялся этим поразить меня, то фиг ему! На Небесах Фандоры я и не такие фокусы видела.
— Ты не свалил, а это был первый пункт моего требования, — сказала я и кэм, приведённый в боевое положение, загудел как рассерженный шмель.
На морде крыса, обретшей некоторые человеческие черты, появилось укоризненное выражение. Он приставил голову на место и повёл шеей, видимо, проверяя крепость крепления.
— Нет, этот мир точно сходит с ума! Где это слыхано, чтобы смертная букашка оставила меня без обеда, и к тому же смела диктовать свои условия? — проговорил он и в его тонких когтистых лапках возникла крупная ромашка. Во всяком случае, здесь тоже было жёлтое блюдце тычинок, окружённое множеством узких белых лепестков, и узловатый стебель с резными листьями.
Крыс понюхал цветок.
— К счастью для тебя, я не злопамятный, — сказал он и оскалил устрашающий набор зубов. — Возьми, это тебе!
— Пошёл к чёрту! — попятилась я от его подношения.
Заметив, что лепестки цветка распрямились и напряглись, как псы на сворке, я поняла, что медлить больше нельзя. Белая стая с тонким визгом рванулась ко мне, но угодила под огонь кэма и бесследно исчезла.
— Какая невоспитанная девица! — вздохнул крыс и поднёс к носу оставшуюся жёлтую серединку. — Изумительный аромат! — закатил он в восторге глаза.
Ромашка вновь обзавелась лепестками, и он сунул её в петельку чёрной фрачной пары, облачившей его тощее тело.
«Осторожней, Сирин! — предупредил мысленный голос отца. — Это лорд Ваатор, сатана Эквилибриума. Он любит строить из себя шута, но не покупайся на его репризы, какими забавными они тебе ни казались, иначе он подловит тебя на чём-нибудь. Просто постарайся отвлечь его, но не подпускай слишком близко». — «Хорошо!» — откликнулась я, довольная тем, что хоть чем-то могу помочь отцу в его непростых переговорах с лордом Хаоса…
Переговоры? Лорд Хаоса? Стоило задаться этим вопросом и по мозгам так шибануло, что я едва устояла на ногах.
Хуже всего, что мерзкий крыс воспользовался моим отрывом от реальности, и я оказалась распятой на чём-то похожем на распроклятую полевую ромашку, только гигантского размера. Во всяком случае, пахло именно ею, вдобавок около лица торчали громадные жёлтые тычинки, с которых сыпалась внушительные шарики пыльцы.
— Опля! Вот она и попалась! — выкрикнул крыс и, сняв с головы цилиндр, поклонился публике, аплодирующей ему из-за барьера.
Ну конечно, держи карман шире! К счастью, ошеломление и острая головная боль пошли на убыль. Сосредоточиваясь, я прикрыла глаза и на этот раз уже с предосторожностями погрузилась в информационное пространство, в которое меня выкинуло, когда я задалась вопросом, кто такой лорд Хаоса.
«Покажи, как освободиться из плена», — сформулировала я задачу. В ответ на моё требование нечто выбросило щупальце, которое змеиными движениями устремилось в мою сторону. Его размеры я оценила лишь тогда, когда оно приблизилось, и я целиком утонула в его теле. Правда, особого страха не было. Щупальце по виду было сродни щупальцу дыма, причём не особо густого. Вслед за тем в голове наступило небывалое просветление, и перед глазами возникла густая вязь формул. Поскольку большая их часть осталась за гранью моего понимания (удивительно, что некоторые из них я всё же поняла!), нечто прокрутило мне наглядную инструкцию, в которой доходчиво показало, что и в какой последовательности нужно сделать, чтобы освободиться.
«Спасибо за помощь!» — поблагодарила я и, прежде чем уйти, посмотрела на пространство, наполненное разнокалиберными нитями и сгустками. Конечно, сходство было отдалённое, но это походило на картинку в учебнике биологии, изображающую нейроны и их связи в головном мозге. «Скажи, как мне к тебе обращаться?» — спросила я, уверенная, что имею дело с живым существом. «Можешь называть меня вионет», — донёсся бесплотный голос. «Спасибо, вионет!» — воскликнула я и, чуя неладное, поспешила вернуться к реальности, в которой пребывало моё тело.