Глава 6
ГЛАВА 25
Глава двадцать пятая
Ирина ошибалась. Золотой император находился более чем в бедственном положении. По роковому стечению обстоятельств враги застали его в тот момент, когда он лишился львиной доли магических сил и от него отвернулась удача.
И не только удача. Золотого императора не предупредили о готовящемся нападении и он, памятуя, кем был Гуань Джун, естественно, предположил худшее.
Как бы то ни было, вторжение греческого воинства застало его врасплох, и он, беспокоясь за дочь, отправил её к матери, рассудив, что вдвоём они будут в большей безопасности. Так что душевный порыв Алконост возник не на пустом месте, и она ушла не совсем по своей воле. Не зная об этом, принцесса потом корила себя, что бросила отца, когда он нуждался в её помощи. Просто она не знала, какой ад начался после её ухода и того, какой обузой она была бы для него.
Золотой император воевал как одержимый, но без щита и такоты, ещё не набравшей прежнюю силу, ему приходилось туго, — ведь основную массу его многочисленных противников составляли изначальные боги. Причём бывшие узники Тартара, полыхающие злобой, набрасывались на него так, будто это он отправил их в ад, а не собственные дети.
Защитникам Золотого города приходилось так же туго, как его правителю, и по той же причине — их было мало, а врагов много.
Положение совсем осложнилось, когда пришли высшие олимпийские боги. Зевс, Посейдон, Аид, Афина, сочетавшие в себе силу древнегреческих и римских божеств, были более чем могущественными противниками.
Особенно бесчинствовали Посейдон, властитель морей, и Аид, властитель подземного мира. Под ногами сражающихся то и дело змеились трещины; разверзались бездонные ямы; из-под земли взметались фонтаны шипящей лавы, навстречу которым неслись полчища ледяных игл. С небес обрушивался то водопад воды, то падал град камней. Невиданные твари, вырвавшиеся из подземного царства, плевались ядом и рвали клыками и когтями всех, кто оказывался поблизости.
Золотой город превратился в сплошное пожарище, но его защитники не сдавались, хотя улицы были забиты убитыми, а на площадях высились целые горы истерзанных тел. Земля была уже не в силах впитать пролитую кровь, и та дождём просачивалась в реальный мир.
Костяк ополчения составляли дворцовый гарнизон и Небесная Жуцзя,[1]ученики которой не уступали взрослым и показывали чудеса храбрости. Наставники юных воинов, глядя на то, с какой скоростью тают их ряды, приходили в отчаяние, но надеялись, что вот-вот появится Гуань Джун с войском или Огненная стража. На это надеялись все жители Золотого города, но первыми на помощь им пришли обитатели вассальных Небесных домов.
В багровом дымном небе выгнулась громадная радуга и фениксы, воины света, взяли в осаду армию монстров Аида. Они создали вращающееся кольцо в небе, и кошмарные твари, ослеплённые потоками чистейшего света, с рычанием попрятались во тьме, но и там им не было спасения. Отряды фениксов прочёсывали уцелевшие дома и завалы и, находя их, безжалостно уничтожали.
Чуть позже появилась громадная Мать-Черепаха и поглотила воду, которую Посейдон обрушил на Золотой город. Созданные им морские чудовища оказались на суше, и отряды воинов-черепах вступили с ними в схватку. Тогда Посейдон попробовал устроить землетрясение, но Мать-Черепаха была на чеку и заковала землю ледяным панцирем.
На долю воинам-тиграм и воинам-драконам, которые появились одновременно, достались Афина и прочее греческое войско. Дом драконов схватился с грифонами, гарпиями и прочей летучей нечистью, а Дом тигров — с циклопами, ехиднами и многочисленными греческими героями, полубогами и богами.
Зевс стоял на площади перед Золотым дворцом и, не вмешиваясь в битву, зорко следил за своим могущественным противником.
Измотанный безумными титанами, среди которых особенно отличался Кронос-Сатурн, Золотой император был уже на пределе своих возможностей. Он уже ни на что не надеялся, как вдруг на помощь ему пришёл гекатонхейр Эгеон.
Один вид бессменного тюремщика привёл титанов в такое замешательство, что стоило гекатонхейру прикрикнуть на них, мол, нечего здесь болтаться, как их будто ветром сдуло.
Безумцы бросились обратно в Тартар и вновь расселись по своим камерам. Довольно покряхтывая, Кронос-Сатурн растянулся на лежанке из соломы и погладил себя по впалому животу.