«Эй! Вам не кажется, что это Пламя[1], конь Ареса?» — раздался звонкий голос. Он принадлежал зеленоглазому вертлявому живчику, тому самому, что отказался кланяться Кецалькоатлю. В отмытом виде ему было лет четырнадцать.
Высокий стройный юноша, облачённый в чёрный шеньи[2], а не в светло-синий ханьфу, как остальные ученики, сразу же развернулся в его сторону и скривил губы. «А! Всё ясно. Только в уме демонского отродья могла зародиться такая чушь», — процедил он с надменным выражением на лице.
«Это не чушь! Я знаю, что это Пламя!» — воскликнул мальчишка и тут же получил зуботычину за непочтительное обращение к старшему по возрасту. Не вытирая разбитый рот, он склонился в низком поклоне, а затем поблагодарил юношу в чёрном одеянии за преподанную науку; вот только его глаза противоречили показному смирению и, прячась за длинными ресницами, сверкали как два раскалённых уголька.
Худенький как тростинка мальчик, которого отличали тонкие девичьи черты лица, подбежал к пострадавшему товарищу и участливо коснулся его руки.
— Тебе очень больно?
— Получи по зубам и узнаешь, — усмехнулся зеленоглазый живчик и сплюнул на землю выбитый зуб. — Не переживай, Лей![3] — смягчился он, видя, что глаза друга заблестели слезами. — Попомни моё слово, я обязательно отомщу этому зазнайке Фа[4] Юну.[5]
— Ксиабо,[6]не глупи! — Лей опасливо покосился на юношу, окружённого льстивыми приспешниками. — Вдруг Фа Юн тебя услышит, он превратит твою жизнь в настоящий ад.
Мальчик хотел напомнить другу, что Фа Юн спас ему жизнь, когда войска приветствовали узурпатора, но знал, что это бесполезно: тот видел в поступке юноши не благодеяние, а ещё одно унижение.
— Как будто я сейчас в раю, — буркнул Ксиабо, но довольно тихо, чтобы его не услышали другие ученики и не донесли его недругу.
Глаза Лея заискрились весельем.
— Позволь тебе напомнить, место, где мы находимся, смертные называют раем, — с улыбкой заметил мальчик и, склонившись к уху Ксиабо, чуть слышно выдохнул: — Хочешь узнать, куда направляется наставник?
— Ну-ка, идём отсюда!
Ксиабо ухватил друга за тонкое запястье и потянул его за собой.
Мальчики не обратили внимания на кружащегося поблизости крошечного мотылька и, как оказалось, зря. Маленький шпион последовал за ними, а затем, подслушав их разговор, вернулся к хозяину.
Когда юные маги создали портал, рядом с ними материализовался Фа Юн и преградил им путь.
— Куда это вы собрались? — поинтересовался он зловещим тоном.
— Не твоё дело! — буркнул Ксиабо.
— Ах ты, демонское отродье! Ты снова смеешь мне дерзить? — прошипел Фа Юн и на его ладони загорелся магический огонь. Он уже давно горел желанием проучить юного зазнайку, который, по его мнению, слишком высоко задирал свой безродный нос.
Несмотря на все нападки и издевательства из-за примеси демонской крови, Ксиабо держался независимо и не перед кем не склонял голову. Вдобавок он был одним из лучших учеников и открыто гордился этим.
— Старший соученик! Это моя вина! Прошу вас, не наказывайте Ксиабо, он всего лишь последовал за мной! — в отчаянии закричал Лей и, чтобы упредить удар, схватил юношу за руку.
Фа Юн не желал Лею зла, но он был зол и не сумел вовремя остановиться. Магический кулак с такой силой ударил хрупкого мальчика, что он как подрубленное деревце рухнул на землю.
Из горла Ксиабо вырвалось нечто среднее между рычанием и воплем отчаяния, и он набросился на своего давнего обидчика.
Видя такое дело, тут же набежали любопытные, но их ждало разочарование. Фа Юн не столько дрался, сколько сдерживал напор взбесившегося подростка, и этому была своя причина.
Как только юноша почувствовал приближение императорской стражи, он сразу же схватил обоих мальчиков и вместе с ними шагнул в портал, созданный Леем. Вопреки обыкновению, он почему-то не закрылся, хотя обычные порталы держались не более трёх-пяти минут.
***
Кецалькоатль, занявший трон после исчезновения Золотого императора, старался показать себя мягким и мудрым правителем. При нём Императорский Совет перестал быть декорацией и главы вассальных домов воспользовались случаем; они подали прошение о расширении списка, по которому они имели право пользоваться магией в Золотом городе. Ходатайство было удовлетворено, что, естественно, усилило позиции Кецалькоатля.
Крупные сановники по-прежнему осторожничали, тем не менее кое-кто начал поговаривать, что регент ничем не хуже Золотого императора, а в чём-то даже лучше его, — мол, он не настолько подвержен настроениям и, в отличие от прежнего правителя, прислушивается к словам не только Гуань Джуна. Впрочем, последний редко появлялся на заседаниях Императорского Совета и почти всё время проводил с учениками в Жуцзя.