— Сирин! Я как раз искала тебя!
— А нашли меня, — скривилась девушка, и миссис Фьюстер остро глянула на неё, стараясь понять друг это или враг.
— Извините, ваше высочество, я обозналась, — сдержано проговорила она.
Алконост усмехнулась.
— Ничего, я уже привыкла, что мне не рады или принимают за Бабочку-однодневку, — сказала она и кивнула на открывшийся портал. — Я знаю, что вам нужно, и хочу предложить способ спасти Лотико.
Они перенеслись в Небесный дворец принцессы и она, прежде чем начать разговор, тщательно проверила комнату и установленные в ней магические поглотители. Миссис Фьюстер не осталась в стороне и деятельно помогала. Совместными усилиями они нашли семь штук подслушивающих устройств, имеющих не магическое устройство, и одного крошечного лопоухого карлика, прячущегося в пузатой напольной вазе. Вместе с ней неудачливый слухач полетел в окно и улепетнул в кусты, до того, как Алконост попыталась его испепелить. «Зря вы его отпустили», — сказала она гостье, но та лишь улыбнулась.
Они сели за стол и, прежде чем приступить к битве характеров, испытующе посмотрели друг на друга. Миссис Фьюстер первой начала разговор:
— Принцесса, почему я должна вам верить? Я слышала, вы позиционируете себя как враг нашей семьи.
— А что? У вас есть выбор? — язвительно парировала Алконост.
— Нет, иначе я бы здесь не сидела.
— Вам настолько противно моё общество?
— Ну, что вы! — спохватилась миссис Фьюстер. — Просто сейчас сложные времена и трудно понять, кто на чьей стороне.
«Лгунья!» — чтобы справиться с приступом гнева, Алконост встала и подошла к окну, но сгущающаяся тьма напомнила ей о нападении Немезиды. Унизительная беспомощность перед судом греческой богини и незатухающая обида лишь подлили масла в огонь. Задёрнув шторы, она вернулась к гостье.
— Я всегда на стороне Лотико! — резко сказала она. — Понимаете, всегда! Так что ему не удастся избавиться от меня, сколько бы он ни старался.
— Скажи, что ты чувствуешь к моему сыну! — потребовала миссис Фьюстер и её глаза потемнели. Ей было не до полемических споров. Непреходящее чувство тревоги за жизнь сына заставляло её спешить.
— Только не лги мне, девочка, а то пожалеешь! Малейшая фальшь и я разорву тебя на мелкие кусочки! — прорычала она, сначала превратившись в гарпию, а затем в ту, кем была на самом деле и чей облик впервые прорвался наружу.
Атмосфера мгновенно накалилась. Выдержать тёмную ярость Девы Ада, которая горой нависала над ней, было нелегко; Алконост с такой силой стиснула край стола, что на нём остались вмятины от её пальцев, но она не дрогнула.
— И не собираюсь! Я люблю Лотико и никогда его не предам! — выкрикнула она.
— Неужели? — прорычала Дева Ада и Алконост, проклиная всё на свете, приготовилась к битве не на жизнь, а на смерть.
На её счастье жуткий монстр исчез и миссис Фьюстер, приняв человеческий облик, как ни в чём не бывало, подхватила юбку и с изяществом истинной аристократки опустилась на стул.
— Хорошо, принцесса, я вам верю, — миролюбиво проговорила она, снова перейдя на «вы». — Но вы же знаете, что Лотико любит не вас, а Сирин, — добавила она, зорко глядя на юную богиню, но от той не укрылось грустное выражение, промелькнувшее на её лице. — Дорогая, я понимаю ваши чувства. Очень хорошо понимаю, но… видите ли, далеко не всякий способен выдержать груз неразделённой любви, уж мне это известно, как никому другому.
— Я выдержу! — страстно воскликнула Алконост.
«Самонадеянная девчонка! Будто я не знаю, на что ты надеешься. А вдруг Золотой император подарит Сирин бессмертие, что тогда ты будешь делать?» Миссис Фьюстер обдумала этот вариант, но затем пришла к выводу, что он не реален. Она знала, если Сирин обретёт бессмертие, то её жертва потеряет смысл, и Вифания снова станет человеком. Таков был один из законов, заложенных в основу мироздания. «Вообще удивительно, что Сирин до сих пор жива. Видимо, у Золотого императора не хватает духу убить родную дочь, и он ждёт, когда та умрёт естественной смертью», — мелькнула мысль у миссис Фьюстер и она вопросительно глянула на собеседницу.
— Принцесса, вы сказали, что знаете способ как спасти Лотико, — напомнила она вежливым тоном.
— Да, — сказала Алконост. — Лотико должен жениться на мне, если не хочет, чтобы Сирин отправилась в загробный мир.
«Бедная девочка!», — огорчилась миссис Фьюстер; ей нравилась смертная дочь Золотого императора; во всяком случае, она не желала ей зла.
— Вы притащили сестру на Фандору, чтобы шантажировать моего сына? — спросила она напрямик.