В полной мере насладиться открывшейся красотой мне не удалось, я почувствовала легкий толчок в бок и обернулась.
Некоторым людям не приходится ничего предпринимать, чтобы вызывать всеобщий ажиотаж.
Мы только-только отъехали, и до следующего уровня были еще далеко, но в подъемнике уже началась какая-то возня. Движение волнами расходилось по направлению к стенам лифта от места, где в центре подъемника — и центре внимания всех собравшихся — стоял Никель.
Стоящие ближе всего к нему люди начали отстраняться, а он просто стоял, поворачивая голову туда-сюда и медленно расстегивал самую верхнюю пуговицу тугого воротника рубашки. Конечно, дело было вовсе не в пуговице. Впервые с момента выхода из дома он вынул руки из карманов и все увидели короткие, не доходящие до запястья, черные перчатки. Я помимо воли задержала на них взгляд — они всегда мне нравились. Тонкие и гладкие, как вторая кожа, с отблескивающим на солнце узором, они притягивали и вместе с тем призывали держаться подальше (1).
Похоже, больше никто не разделял моих чувств. Настроение в подъемнике неуклонно менялось, температура опускалась вниз. Словно теплый ветер вдруг сменился на северный.
Сначала замершие, набилианцы приходили в движение, поправляли одежду и аксессуары. Броские кольца и перстни, плотно облегающие запястья браслеты, тяжелые серьги — то тут, то там на солнце вспыхивали дорогие аксессуары, целью которых было не столько украшение, сколько защита от ментального взаимодействия.
По сравнению с этими драгоценными блокаторами моя сережка выглядела очень непрезентабельно. Никто из этих людей не соблазнился бы такой простецкой вещью, но стоило рядом оказаться чтецу, как они начали волноваться.
И правильно сделали.
Солнце снова скрылось, и соседний сектор потух, превратившись в серебристо-серый. На этом поездка закончилась — подъемник приблизился к девятому уровню, а Ник, Тимериус и я вышли, прошествовав мимо расступившихся перед нами набилианцев.
"Девятый", один из самых известных ресторанов Города, располагался на главной аллее уровня в десяти минутах ходьбы от лифтов-подъемников. Этот уровень почти не уступал Десятому по элитности, но разительно отличался от него внешне. Если на нашем было много места, много парков и частных владений, то здесь было душно и тесно, а свода почти не было видно — высокие футуристические здания стояли впритирку друг к другу, соревнуясь друг с другом диковинностью архитектуры.
Был разгар дня, и количество людей на улицах превосходило среднее значение, но на нашем комфорте это не сказалось. На нас косились, нам уступали дорогу. Большинство взглядов было приковано к Никелю (которому все также не было до этого дела — размашисто жестикулируя, он увлеченно рассказывал что-то атланту), но нам с Тимериусом тоже хватало взглядов. Нас выдавало наше явно не набилианское происхождение. И иные, и гости из соседних миров в Высотном городе совсем не редкость, но вместе мы производили впечатление.
Мое раздражение утихло. Я даже начала улыбаться и напевать про себя. Несмотря на любопытство прохожих, сейчас я чувствовала себя гораздо свободней, чем на Земле. В Высотном городе нет необходимости молчать и прятаться, скрывая, кто ты есть на самом деле. Набил и Атлантис — высокоразвитые миры, объединенные под общим названием "Сопредельные", оставили далеко позади варварские эпохи, когда таких, как мы, сжигали на кострах. Иные здесь считаются такими же людьми, как и все остальные, и являются полноправной ячейкой общества (чуть более элитной, чем другие, если уж начистоту).
Мы подошли ко входу как раз вовремя: говорливость Никеля начала спадать на нет, рискуя оставить нас в неловком молчании. Замерев на пару секунд у высокого и полукруглого прохода, я подумала, насколько все это в духе Никеля. Символично и претенциозно. Команда, собранная из представителей трех разных миров (самая толерантная команда, какую только можно представить), идет в самый толерантный ресторан, где представлены блюда Набила, Атлантиса и даже Земли, чтобы отметить начало подготовки к экспедиции в новый мир.
Просто кошмар. Я бы вернулась домой, но, говорят, кормят здесь фантастически вкусно, а платить вызвался Ник.
Проход преграждала толстая непрозрачная дверь из черного стекла. Ни ручки, ни встречающего персонала, только углубление в форме ладони.
— Я зарезервировал стол на имя Тимериуса, — сказал Ник, не спеша подходить к двери.
Атлант усмехнулся.
— Разумно. Мы же не хотим, чтобы вся электронная система "Девятого" вышла из строя от прикосновения чтеца, — с этими словами он приложил левую руку к углублению, попутно толкая дверь правой.