Грузовик накренился, так что Бансом стукнулся головой о переборку, и кузов наполнила густая, удушливая пыль. Жрец уставился на безухого арванианина, готовый требовать медяки за плохую езду, но заметил, что Егерь безразлично смотрит в бортовой иллюминатор; по-видимому, пыль, шум и тряска ему не мешали. Жрец пожал плечами и обратил раздражение на собственную профессию.
- Жрецы, - пробормотал он. - На что мы годимся, кроме как собирать фактики и записывать историйки? - Бансом вспомнил довинитского миссионера, встреченного на Пироэле. - Да, вот это был жрец! - Он вспомнил изысканные очертания алтаря и светящиеся пурпуром и золотом витражи. Но самое главное, довиниты поклоняются богам, которые делают для них всякие штуки - если их должным образом попросить. Но напрокат в цирк богов не дадут: Бансом спрашивал миссионера. Похоже, довиниты заключили эксклюзивный контракт и перекупить его невозможно. Бансом не был уверен, что это - проявление деловой хватки довинитов или же ее отсутствие. Он задремал, сожалея, что много лет назад не последовал первому побуждению и не пошел учеником к каменщику или плотнику. Жрецы вели простую, спокойную жизнь, и он любил книги, но тут не наживешь ни денег, ни чего другого значительного.
Грузовик резко затормозил. Внезапно разбуженный жрец обернулся и поглядел в запыленный бортовой иллюминатор за спиной. Перед ним возвышалась громада "Барабу" в уродливых заплатах; надпалубные сооружения, лопасти и стабилизаторы прогнулись от гравитации. Бансом фыркнул. Остатки сна - о работе довинитского священника - еще крутились в голове: прихожане, вдохновленные повествованием и обещаниями довинитов. Бансом вздохнул, отвернулся от иллюминатора и расстегнул ремни.
Жрец вылез из кузова и обошел грузовик. Следующая партия притащенного ящерами оборудования ожидала погрузки. У открытой двери в грузовой отсек "Барабу" стоял Нуссет, ученик старшего корабельного жреца Шелема. Ковыряя пальцем в зубах, он наблюдал за приближением Бансома из-под полузакрытых век.
- Сходи-ка умойся. - Ученик жреца погрозил Бансому пальцем. - Тебя хочет видеть Шелем. Бансом полез в кошелек:
- В чем там дело, Нуссет? - Ученик пожал плечами и нырнул в дверь отсека, не поглядев на медяки Бансома. Потом оглянулся через плечо.
- Ты перескажешь мне свои заметки, чтобы я мог тотчас же переписать?
- Нет. Сначала узнаю, что от меня нужно Шелему.
- Тогда я буду на шестом уровне, посмотрю, как тренируются воздушные гимнасты - если позволят.
Бансом кивнул:
- Я буду в скрипториуме.
Нуссет засмеялся.
- Где ж еще? - Ученик свернул из главного коридора, предоставив Бансома самому себе.
Бансом шел быстро, морща нос из-за вони ящеров. Если мы, вопреки "Арнхайму и Буну", ухитримся заманить в шапито хоть немного зрителей, запах, возможно, снова выгонит их! Он пожал плечами, вспомнив, что дело главным образом в духоте корабля. На поверхности Пироэля ящеры смогут помыться.
Корабль утешения, фыркнул про себя Бансом, плывущий по морю бед.
Чем дальше он углублялся во внутренности "Барабу", тем чаще встречались люди: клоуны, уродцы, фокусники, униформисты ходили по коридору или стояли небольшими группами, либо громко споря, либо грустно разговаривая вполголоса. Даже обычно бесстрастные в компании арваниане кричали и потрясали кулаками. Бансом покачал головой, вздохнул и свернул направо, в узкий коридор.
В тихом, тускло освещенном коридоре, ведущем к скрип-ториуму Бансом запнулся: перед дверью расхаживал Алленби, наряженный в золотую пелерину и черную широкополую шляпу. Услышав шаги Бансома, Алленби поднял голову.
- А! Я надеялся, что ты скоро вернешься. Бансом остановился перед Алленби и кивнул:
- Чем могу быть полезен Великому Алленби? - Он протянул руку, и Алленби опустил в нее несколько медных мо-виллов.
- "Арнхайм и Бун" готовы к параду?
- Да. - Бансом не мог встретиться с Алленби взглядом. - Они выступят перед закатом.
- Как у них с крупными животными, Бансом?
Жрец потянул себя за губу, потом опустил руку:
- Девять номеров, Великий Алленби, с разных планет...
- Есть у них слоны?
Бансом кивнул:
- Двадцать. Внушительные животные. Раньше я видел только картинки...
- Да-да. - Алленби отмахнулся, его голубые глаза вглядывались в океан скудных возможностей, высматривая нечто неизвестное, что чудесным образом спасло бы "Барабу".
- Великий Алленби, у нас есть по крайней мере ящеры. У "Арнхайма и Буна" нет ничего подобного, - попытался ободрить Бансом.
- Хм! - Алленби покачал головой. - Горбунок, главный ящер, только сегодня потребовал увеличения платы рептилиям. - Алленби махнул рукой. Из-за гравитации. Я думал, мы можем справиться с гравитацией. Я, наверное, круглый дурак! По крайней мере нам не нужно платить слонам. - Алленби посмотрел в глаза Бансому. - А что их клоуны, фокусники?
- Я не видел их работы, но, конечно, наши лучше, Великий Алленби.
Алленби покачал головой:
- Возможно. Мне было бы легче, если бы наши лучшие не остались на Момусе.
- Они слишком стары, Великий Алленби, слишком стары для такого путешествия.
- Шелем полетел.
Бансом пожал плечами и вытянул руки:
- Жрецу не надо выступать, и, кроме того, Шелем все время неважно себя чувствовал.
Алленби нахмурился:
- Что-то серьезное?
Бансом опустил руки:
- Я не медик, но, возможно, это просто старость.
- Старость, - повторил Алленби, потом посмотрел на палубу коридора. Как я понимаю, эта болезнь неизлечима. - Бансом пожал плечами и кивнул. - Я желаю ему поправиться, Бансом. Мне скоро могут понадобиться его услуги.
Алленби кивнул, потом обошел Бансома и неторопливо направился к главному коридору. Бансом повернулся к двери скрипториума и открыл ее, заглянув в заваленное рукописями нутро. За прикрепленным к полу металлическим столом, обычным рабочим местом Шелема, никого не было.