— Так в этом смысле ничего не изменилось.
— То есть, с точки зрения того парня, я говорил сам с собой? Как сумасшедший?
— Ну почему сумасшедший, я-то знаю…
— Так всё! Пока не вернемся домой, я с тобой говорить не буду! — я попытался прокричать шёпотом.
— Но…
— Не разговариваю!
— Но, когда ты говоришь, что не разговариваешь, ты разговариваешь.
— Всё. — я достаточно быстрым шагом направился в сторону супермаркета, который в небольшом городе светился ночью, словно маяк.
— Подожди, почему? — он последовал за мной, не переставая говорить.
4
01:00
— Нет, этот глазированный сырок по скидке я бы тебе не советовал покупать.
— … — я, по-прежнему, делал вид, что ничего не слышу, но, тем не менее, сырок положил обратно. И взял с соседней полки. Легким движением руки отправив его в корзину, к остальным продуктам. Помимо этого там уже находились: сахар (ради которого и пришли), бананы (наконец-то хорошие), пончики, круассаны ….
— Ты до сих пор обижаешься?
— … — я продолжал двигаться по ряду стеллажей с продуктами, стараясь даже не думать.
— Так тебе важно, что о тебе подумает какой-то незнакомец? Или даже если вы знакомы. Ну, если волнует, то можешь быть спокоен. Он был в наушниках, да и не особо смотрел на тебя.
«Наушники! — озарила неожиданная мысль, — они, вполне, могут быть во внутреннем кармане». Немного пошарив в куртке, я достал их: белые, проводные, запутанные. И подключил к телефону.
— Ну и? — я нарочито держал микрофон близко ко рту и всем своим видом показывал, что говорю с кем-то по телефону. Чтобы ни у кого не осталось сомнений. Хотя, откровенно говоря, тут в час ночи особо никого и не было.
— Что «ну и»?
— Ты же что-то хотел от меня?
— Та не особо, просто было забавно видеть, как ты пытаешься не отвечать, даже в своей голове. Теперь уже не забавно.
— И, тем не менее, раз я уже в наушниках, можешь ещё проконсультировать меня по поводу покупок.
— А что тут консультировать? Ты накупил всякой чепухи, вот и всё. А мог бы купить нормальных продуктов и приготовить поесть.
— Готовить? Не, спасибо, я выберу чепуху. К тому же, исходя из твоих слов, я и так умираю, к чему теперь беспокоиться о питании?
— Может, если бы беспокоился раньше, то не умирал бы?
— Так всё из-за этого?
— … — он молча продолжил движение между рядами в сторону касс.
— Да или нет? Почему ты не отвечаешь?
— Так ты сам сказал, что теперь разницы нет. Почему же ты так озабочен ответом?
— А может, узнав наверняка, я бы повыкладывал всё это обратно на полки.
— Так для этого тебе не нужен никакой ответ, бери и выкладывай.
— Ах так!? — я повернулся направо стараясь поскорее найти что-то, что будет выглядеть как антоним к слову «полезный». — Возьму еще эти чипсы с перцем чили. И ещё тархун, чтобы запивать!
— Ты делаешь это во вред себе, назло мне? Парадоксально, тебе так не кажется?
— О, и ещё пачку сухариков, с хреном!
— Как хочешь, только оставь немного денег на поход в аптеку. Тебе точно пригодиться что-то от изжоги.
Я продолжил ходить и брать всякие вредные товары, которые мне попадались под руку, а другой я (тот, который не факт, что я) не пошёл за мной, а начал смотреть рекламу, которую постоянно крутили по висящему под потолком телевизору. В этот момент там танцевали три человека, в больших и мягких костюмах фруктов, и своим танцем они изображали мультифруктовый сок.
— Что, не понимаешь, зачем они это делают? — я с корзиной, которая была полна всякой ерунды, встал рядом, глядя на экран.
— С чего ты взял?
— По-моему, это очевидно, откуда тебе знать, как тут всё устроено.
— А, по-моему, очевидно, как раз обратное. Кем бы я не оказался, из тех вариантов, что я тебе предложил, я всё прекрасно понимаю. — картинка резко остановилась, словно кто-то нажал на паузу. — Вот этот, который апельсин, недавно закончил театральное, другой работы ему не дают, и с помощью рекламы он хочет заявить о себе. А эта женщина, которая киви, уже и не надеется на такой вариант развития событий, но она хорошо себя зарекомендовала, поэтому её можно встретить во многих рекламах, в этих кругах её знают, как профессионала своего дела, и она совсем не против. Поэтому выкладывается сильнее других. А этот мужчина, который банан, вообще берётся за любую работу, которую ему предлагают на телевидении. Нужно быть бананом? Нужно быть статистом? Нужно хлопать в ладоши, смеяться и плакать когда скажут? Он в деле. Да и вообще, если платят хорошо, он и за другую работу возьмется, потому что нужно кормить семью. Или ты утверждал, что я не понимаю почему, в принципе, снимают рекламу? Или не понимаю, почему её тут показывают?