Гораздо проще было бы если шерстяной хоть как-то обращал на меня внимание.
И тогда я ударил. Кот мгновенно увернулся, словно перетек в другое место и тут же нанес мне удар мечом, что он сжимал в левой лапе. Я с трудом отпрянул назад, услышав, как лезвие со свистом рассекает воздух в районе живота.
Эта скотина хотела выпустить мне кишки!
Я почувствовал, как во мне закипает ярость и желание перегрызть коту шею. Перехватив древко у наконечника — я нанес несколько размашистых ударов по шерстяному уроду. Один из них достиг цели — вызвав возмущенный мяв противника.
Получай, гребаный ублюдок.
Система ничего не выдала — значит ушибы в счет не идут. Только переломы.
Пришлось быстро отскочить назад и уже, перехватив копье, отгонять врага наконечником. Атака в живот и пах не произвели на шерстяного никакого впечатления, зато удар по глазам заставил отшатнуться и зло зашипеть.
Мы кружили по арене, обмениваясь ударами и присматриваясь друг к другу. Несколько раз Шерстяной почти достал меня одним из выпадов. В другой раз я почти срезал дергающее остроконечное ухо.
В ответ на это — кот пригнулся, прыгнул и его хвост мелькнул возле моего лица. На прямую он не попал, но слегка мазнул, и жесткая шерсть прошлась по мне. Ощущение было — словно по коже со всей силы шаркнули наждачкой.
Хорошо ещё глаза не зацепило.
Я отмахнулся копьем и вроде бы его зацепил. Раздался знакомый мяв и шерстяной согнулся от боли. Потом кувыркнулся назад, поднялся на лапы и стремительно ринулся на меня. Я сделал шаг в сторону и древком, со всей дури, ударил кота-переростка по ногам.
Он рухнул и мордой пробороздил лист. Вскочил, растерянно тряся башкой и оглядываясь.
Это меня приободрило, и я принялся наносить колющие удары, от которых этот урод уворачивался с поразительной быстротой и ловкостью. Мне удалось только один раз его поймать и ранить в плечо — брызнула горячая, зеленая кровь и тут же запахло тухлой рыбой. Кот отскочил — зажимая рану лапой и злобно фыркая.
— Мя-я-я-я-со, — протяжно завопила тварь и внезапно швырнула в меня один из мечей.
Я с трудом смог отбить его в сторону копьем, но в этот момент кот опять рванул вперед с бешеной скоростью и за несколько мгновений оказался возле меня. Размахнулся и холодный огонь ожег мои внутренности. Я взвыл, отскакивая, но ощущение, что мне продрали кишки — не исчезло. Только усиливалось с каждой секундой.
Хорошо, что он не воспользовался вторым мечом.
Ели бы я не усилил футболку, то он меня просто насадил на свои когти.
ВНИМАНИЕ!
Вам на несли удар и разрушили защиту футболки. Она больше не может выполнять прежних функций
Вам нанесли критическое повреждение
— 5 хитов
Вы теряете по одному хиту каждые пять минут
ВНИМАНИЕ!
Вы нанесли критическое повреждение
— 16 хитов
Противник теряет по два хита каждые две минуты
Твою налево!!
Это я ему в артерию какую-то угодил? Иначе тогда сложно объяснить — почему эту скотину так повело, и он начал быстро терять силы. Кота шатало из стороны в сторону, и он вяло махал мечом перед собой, словно старался попасть по мне.
Надо запомнить куда я угодил — чувствую, что система меня с ними не раз еще сведет и придется драться.
Можно уже было не подходить и дождаться, что шерстяной истечет кровью быстрее меня — система сама об этом говорила, но тогда теряются возможности выбить побольше баллов на прокачку, а это будет очень печально.
Шерстяной рухнул на колени и в тот же миг вернулся звук.
Я услышал крики поддержки и громкие вопли, подначивающие меня прикончить шерстяного ублюдка. Я огляделся и увидел, что возле ристалища скопилась уже довольно внушительная толпа, бросившая все свои дела и пришедшая меня поддержать. Люди колотили своим оружием об ограду — создавая ужасную какофонию.
Точно гладиаторские бои.
Единственное развлечение для тех, кого лишили телевизора.
Моя команда стояла в первых рядах и как я понял — орала громче всех. Я улыбнулся и отсалютовал им копьем.
Сгибаясь от боли, я поковылял к противнику. Тот покачивался и смотрел на меня мутными от приближающейся смерти глазами. Потом поднял лапу и попытался нанести удар, но выронил меч и рухнул следом, содрогаясь всем телом.
На мгновение стало его жалко, но я быстро отогнал это чувство. Оно было чужим в этом мире и уж точно не относилось вот к таким тварям.