— Разумеется, это всё голословные домыслы, все, что у нас пока есть — это упорядоченная пляска разрядов на самолётиках в большой консервной банке. Компания осторожно знакомит представителей прессы с этим, но сами понимаете, Марк как это необычно. Если всё подтвердиться, и я смогу осуществить контакт, может получиться колоссальный резонанс. Я не совсем уверен, что человечеству это нужно. Наши разумные сущности много лет сосуществовали бок о бок ничуть друг другу, не мешая. Слишком велика разница наших проявлений бытия. Честно говоря, я ходатайствую перед руководством Бомбарди, чтобы разгерметизировать «Мир».
В прощальных словах Доусона была печаль Ажулиуса Роберта Оппенгеймера, отца ядерной бомбы.
Предупредительный референт сопроводил Марка к выходу и напомнил, что Бомбарди официально не разделяет теорию Доусона.
— Шантааль, наша смена заканчивается, прихвати меня с собой до стоянки, свой зонтик я забыл. О ччёрт эти тучи совсем рядом!
Марк прогревал машину, голоса дикторов опять наполняли жизнерадостностью салон. Он не стал менять волну.