Мы ждали. Напряжение было невероятным. Сможет ли Михаэль занять поул? Отыграю ли я свое место обратно? Я принял решение покинуть боксы за две с половиной минуты до конца сессии. Необходимо начать свой последний круг до истечения отведенного на квалификацию часа, и если тебе это удалось, отсчет твоего времени все равно продолжается. Поскольку, начиная быстрый круг, ты пересечешь финишную черту до того как загорятся красные светофоры, все будет о'кей. В тех обстоятельствах я хотел выехать как можно позднее, чтобы круг был свободен настолько, насколько это возможно.
Я был вовсе не единственным, кто вынашивал подобный план. Выезжая из своего бокса, я увидел Хаккинена, Култхарда, а потом еще и Шумахера вырулившего прямо передо мной — на выезде из питлейн образовалась цепочка машин, борющихся за первые четыре места на старте Гран-при. Как только мы выехали на трассу, Михаэль начал сбрасывать газ, давая McLaren время оторваться, чтобы они не смогли ему помешать, когда он начнет свой быстрый круг. Мне не хотелось ни упереться в него сзади, ни обгонять его, потому что по моему плану я должен был стать последним, ушедшим на быстрый круг. Поэтому полкруга я висел на заднем спойлере машины Михаэля — до тех пор, пока не стало очевидно, что мы оба успеваем пересечь финишную черту вовремя. Тогда я сбросил газ, давая себе немного свободного пространства, и сконцентрировался на попытке пройти отличный круг.
Когда мы оба пошли на быстрый круг, Михаэль находился в зоне моей видимости. На этой трассе есть пара мест, где ты можешь прикинуть расстояние между своей машиной и машиной соперника. После половины круга я видел, что расстояние между нами сокращается. Это означало одно — я шел быстрее. Немного хороших новостей как раз тогда, когда мне это требовалось. Вторую половину круга я шел на пределе, и последний сектор прошел с приличным опережением графика. Я знал, что круг удался, что он стал лучшим из всех моих до этого, но насколько хорошо прошел свой круг Михаэль? Он мог, например, отыграться на второй половине круга, и тогда, если выяснится, что я все еще позади Ferrari, причин для радости не было.
Случилось так, что долго томиться ожиданием мне не пришлось. По пути в боксы, Дино — мой инженер — связался со мной по радио и сказал: «Неплохо, Деймон. Ты третий.» Этот момент был для меня лучшим в сезоне, и тут же в голове вспыхнула мысль — третий на стартовой решетке, машина быстра. Могу ли я выиграть гонку?
Позже я пришел на пресс-конференцию и говорил, что не думаю о гонке, и что я просто счастлив быть третьим на старте. Конечно, на самом деле это не было правдой, потому что ко мне вернулся вкус победы, и я не собирался разбазаривать эту возможность. Mclaren показал отличную скорость, но мы не рассчитывали, что в гоночной конфигурации она сохранится на том же уровне, плюс имелся мощный стимул победить Шумахера на его любимой трассе. Вернувшись с пресс-конференции, я тут же с удовольствием погрузился в обдумывание нашей гоночной стратегии, просчет вариантов, изучение телеметрии. Если ты застрял где-то в конце стартовой решетки, это занятие может оказаться довольно утомительным, но на этот раз я занимался им с большим наслаждением. Дыхание победы любому придаст энергии.
Почувствуйте разницу между желанием победы и мечтами о ней, разницу между обдумыванием своих действий, позволяющих тебе финишировать первым, и пустыми разглагольствованиями о невозможном. Если ты квалифицировался десятым, из-за того, что постоянно проигрывал лидеру 1.5 секунды на круге, то какой смысл в расчете гоночной стратегии, направленной на победу. Однако, в этот раз мы знали, что, если наши шины дадут нам преимущество, или если мы разработаем лучшую гоночную стратегию, у нас есть шанс побить McLaren в честном бою.
Ожидание победы изменило настрой нашего традиционного брифинга перед гонкой, но для меня это были давно и хорошо знакомые чувства. В тот субботний вечер не было большой разницы между атмосферой в гостиной моторхоума B & H Jordan, и схожей гостиной в грузовике Williams в те годы, когда я там гонялся. Эта приправленная стратегией интеллектуальная игра сродни военной компании, где перед тем, как нанести неожиданный удар в неожиданных направлениях, ты ложишься на дно — готовясь к гонке, ты пытаешься угадать, что собираются предпринять другие команды.
Тут мы входим в область научно-обоснованных догадок, когда подобно шпиону, выслеживаемому противником, ты пытаешься поставить себя на место кого-нибудь другого и проработать возможные варианты его действий. «Что бы я сделал на месте Хаккинена? Как поведет себя Шумахер? Что в этот раз команда поручит Эдди Ирвайну?» Как в шахматах, ты размышляешь и перебираешь варианты, твердо зная, что кто-то другой занимается в это время тем же. Часто ключевой вопрос состоит не в том, что будет делать твоя команда, а в том, что другие ждут от тебя.