— Вернёмся к Эви. Она может натворить глупостей, поэтому за ней нужен глаз да глаз, плюс строгие рамки. Может ты начнёшь уже?
— Я даже не полностью вошёл ещё, — ответил я и тут же до конца заполнил её собой. — Так получше?
— Да, — выдохнула чуть ли не паром она. — Так лучше, Патр-р-рик… Приятно. Можешь пока начать медленно, раз мы ещё не закончили разговор?
— Ага, так что… ты считаешь, что она что-то выкинет?
— Могу только предположить это. К… К тому… К тому же я сама не знаю, что за грандиозный план ты придумал, хотя Элизи, как я понимаю, уже в курсе событий.
— Поверь, тебе понравится.
— Я буду надеяться… Что касается Констанции, то она пойдёт за Эви… можно не обращать на неё внимания. Проблема… Проблема может возникнуть в короле.
— Не возникнет, — пропыхтел я разгорячёно. — Всё схвачено. Проблема только с героями, если вдруг что-то пойдёт не по плану. Да с некоторыми личностями.
— Бог Скверны, — выдохнула Клирия, попав в точку.
— Верно. Нехорошее предчувствие у меня, и Элизи подкинула мне не самые приятные мысли для размышления по этому поводу.
— Предатель, — пробормотала Клирия, а в следующее мгновение вытянулась и звонко вскрикнула, а потом ещё и ещё раз, пока её не отпустило. Я кончил практически сразу за ней, после чего придавил её собой к кровати, чувствуя под собой мокрое разгорячённое тело. Она тяжело и горячо дышала мне прямо в ухо. Всё её лицо было мокрым, а чёрные волосы прилипли к её лбу. Да, сейчас Клирия была сексуальна, хоть и хлестала своей аурой во всю мощь.
— Да, предатель. Я тоже так думаю, — выдохнул я и поцеловал её.
Не то что бы я хотел целовать её, просто настроение располагало. Клирия ответила мне с язычком и очень слюняво. А потом я укусил её за язык, и не дал его вытащить из моего рта, отчего Клирия хмурилась, пыжилась, но ни вылезти из-под меня, ни вытащить свой язык, не могла. Так и лежала подо мной, немного мыча, пока я её не отпустил.
— Очень смешно, Патрик. И… опять? Ты очень неугомонен, — с осуждением посмотрела она на меня, чувствуя, как её вновь начинает наполнять.
— Да чот потянуло тебя хорошенько выебать за всё плохое, Клирия, — спокойно ответил я. — Не рада?
— О нет, я нахожу это приятным, лежать вся мокрая, обнявшись с таким же мокрым партнёром по сексу, который, к тому же, отец моих детей. Я бы соврала, если бы сказала, что меня это не заводит. Только на этот раз попрошу быть немного пожёстче, грубее и сильнее.
— Да ты звучишь как какая-то шлюшка.
— Каждый человек в душе, что познал секс, немножко шлюшка, — ответила она невозмутимо. — Так что пожалуйста, будь погрубее со мной.
И я грубо выебал Клирию. Так, что она потом визжала в подушку от оргазма, сотрясаясь всем телом.
Эви сидела в своей комнате в одном из больших глубоких и тёплых кресел, что стояли перед окном, с кружкой чая. Казалось бы, ничего не изменилось, однако теперь она не чувствовала себя как дома. Словно этот самый дом у неё и отобрали. Ведь…
— Здесь теперь главная не я… — выдохнула она тихо в пустоту комнату, погруженной во мрак. Только луна была единственным источником света здесь.
Странные и противоречивые чувства охватили её. И Эви, не в силах им сопротивляться, просто позволила этим чувствам полностью захватить её. Оттого она сейчас сидела одна-одинёшенька, подавленная, чувствуя, что её обокрали. Из-за этого она не сразу обратила внимание, когда в её комнату вошли. Лишь голос вывел её из состояния подобного трансу.
— Эвелина… Эви… Я… я хотела сказать, что мне очень жаль… — голос Констанции был очень мягок и жалобен, словно она разбила любимую вазу матери, и теперь у плачущей той просила прощения. — Моя дочь… он заставил меня…
— Ничего страшного, — повернулась к ней Эви и улыбнулась, стараясь выглядеть дружелюбной. — Я бы расстроилась, если бы ты выбрала не её. Сама знаешь, как мне дорога Фемия.
— И всё же…
— Не надо, — тихо попросила Эви. — Я… сейчас немного подавлена из-за случившегося.
Не смерть графов её расстроила. Пусть Эви и не собиралась с ними так радикально разбираться, однако их кончина не нашла какого-либо отклика в её сердце. В конечном итоге для неё они были лишь кучкой жадных и жестоких людей, которые были готовы убить ради золотой монеты, и которым было плевать на свою страну.
А вот то, что у неё так быстро всё отобрали… Да ещё и тот, кто был ей не безразличен… Да, подобное её выбило из колеи знатно. Её как злило подобное отношение к ней, так и радовало то, что её старый товарищ жив. Эти противоречивые чувства сталкивались, не давая ей покоя. Было как чему радоваться, так и чему расстраиваться.