Взойдя на челн, Бор велел идти к противному берегу реки.
— Попробуем заскочить в Изкар: может быть, там больше повезет с поисками. Да и лекарь нужен для раненых.
Глава 6. БАШНЯ ИЗКАРА
Некогда Изкар проиграл торговое соперничество Шурышкару. Но не только запущенность его древних валов и бревенчатой стены, покосившиеся ворота и редко проходившие между них люди отличали его. Название — Каменный город — отражало его суть. Камень выступал из-под древних валов, он лежал на земле, выглядывал под корнями деревьев. Там, где стена ограды вползала на склон городского всхолмия, поднималась высокая башня, сложенная из камня — только островерхая крыша ее была тесовой; и с обеих сторон к ней примыкал кусок древней каменной стены или вала.
С изумлением озерный конунг задрал голову, разглядывая эту древнюю четырехугольную башню, казалось, хранившую какую-то мрачную тайну. За пределами городской стены виднелась голая вершина высокого каменистого холма, на которой можно было различить развалины каких-то зданий.
— Что это там? — поинтересовался он у стражника, одиноко скучавшего у ворот.
— Лысая гора, — как-то не очень охотно отвечал тот.
Пелена уныния, полузаброшенности точно была накинута на город, хотя все вокруг свидетельствовало о властвовавшем здесь некогда процветании и богатстве.
— Послушай, я чужеземец и никого здесь не знаю, — снова обратился он к привратнику. — Но мне нужен лекарь для моих людей. Лучший лекарь.
— Да, это то немногое, что еще осталось в Изкаре, — отвечал тот. — Лучший лекарь в городе и, быть может, во всем Поозерье — Каст из Старой Башни. Хотя за лечение чужаков он берет немало.
— Ничего. И еще — не подсказал бы ты мне человека, который знает древние предания? Может быть, волхв при городском храме?
— Волхвы при храме давно уже все позабыли, — отчего-то нахмурился бородатый воин. — Каст знает предания лучше, чем кто-либо другой: он происходит из древнего рода, и оттуда же он унаследовал лекарское искусство… Но ты хорошо сделаешь, приезжий, если первым делом почтишь нашего древнего бога, Инмара, и пожертвуешь ему маленькую толику на поддержание святилища — таков наш обычай. Его храм — первое каменное строение здесь, он полуразрушен с давних пор, но никто не берется восстановить его, потому что строить как прежде уже никто не умеет…
В отличие от Шурышкара дома тут были разных размеров, а улицы оставались немощеными, так как земля была каменистая. Вопреки совету стражника, конунг прошел вдоль крепостной стены прямиком к башне. Он постучал, и на стук отворил человек довольно необычного для Поозерья облика: он был невысок, темноволос, его подбородок украшала борода настолько короткая, что наводила на мысль о бритье; большой прямой нос придавал лицу некоторую надменность и резкость, а темные глаза были остры и живы.
— Ты лекарь Каст? — спросил князь скорее утвердительно.
— Да, — ответил тот, точно отрубил.
— Я Бор, озерный конунг Дингарда Несколько моих людей изранены в битве с хускарлами, и я прошу тебя помочь им. Мои люди ждут у ворот, они проводят тебя к дорожной избе, которую мы заняли Я же должен соблюсти ваш городской обычай и почтить вашего бога. Задаток вот, — он протянул лекарю несколько монет из светлого серебра.
— Хорошо. Мне необходимо собрать сумку, ты же можешь идти. Храм расположен в центре города, и ты не ошибешься, увидев его, — ответил Каст.
Бор быстро вышел к небольшому храму необычной формы, стоявшему между домов, построенному из белого камня и крытому четырехскатной кровлей. Войдя в его широкие двери, князь увидел перед собой каменную статую бога, на которую падал свет из круглых окон под крышей. Статуя была необычна — неведомый мастер выточил ее из камня с таким искусством, словно это было дерево, передававшее гладкую поверхность кожи, — фигура юноши, с загадочной улыбкой на губах, в накинутой на плечи шкуре быка и с посохом в руке.
В храме было пусто. Одинокой казалась бронзовая чаша, стоявшая перед статуей. Древностью, затерянным в веках искусством, казалось, веет от изваяния, но это ощущение было совершенно иным, чем при виде громадин Хоровода, более светлым — хотя изображение было явно чуждо простым нравам Поозерья. Внезапно светлое настроение переменилось — Бору почудился недобрый взор, следящий за каждым его движением. Он быстро поднял глаза, но губы божества по-прежнему изгибались в легкой улыбке и слепобелые глаза по-прежнему заглядывали в неведомое. Встряхнув головой, чтобы прогнать навязчивое ощущение, Бор бросил в чашу серебряную монету и вышел из пустого храма.