Они выскочили на улицу и остановились. В полусотне шагов от них стоял Чернобог, в руках его змеилась и сыпала искрами, хорошо заметными даже при солнечном свете, огненная плеть.
— Я смотрю, ты, похоже, отыскал еще один из своих талисманов. Поможет ли он тебе? — сказал Чернобог, обрушивая удар огненного шнура. Бор, в надежде, что не ошибся, молниеносно выставил жезл, и огненная полоса, отклонившись, ударила по крыше опустевшего домика. Простоявшее, быть может, более тысячи лет строеньице покачнулось и обрушилось, подняв клубы пыли — дингардцы еле успели отскочить в сторону. — Ты можешь драться со мной, но разрушить мою мощь не в силах! — крикнул Чернобог, насмехаясь. — Ибо все время будешь защищаться! — И он снова нанес удар, отраженный вспышкой света из посоха. От удара огненной плети земля задымилась.
Бор сожалел, что знамя Прии осталось в ладье, — под его защитой он мог использовать посох, чтобы попытаться уничтожить Чернобога. Теперь же огненная сила талисмана была скована отражением ударов врага.
— Я расколол землю, чтобы добраться до мертвой головы Рарога, и каждую ночь ее ядовитые испарения восходят по трещинам, окутывая остров смертоносным туманом. И я оставлю тебя подыхать от этого тумана, рождаемого отравленным чревом земли! — выкрикнул Чернобог, хвалясь.
— Нет, это твои останки истлеют рядом с обломками колесницы! — Князь в ярости ответил ударом огненного конца посоха, который, казалось, набирал все большую силу. — Правда, посох из твоей берцовой кости выйдет похуже этого!
Талма метнулся было в сторону берега, намереваясь бежать за знаменем, но лишь чудом вывернулся из-под разящего удара огненного ремня. Долго враги обменивались смертоносными ударами… Трудно сказать, сколько продолжалось бы еще единоборство противников, искусных в фехтовании; возможно, до тех пор, пока человеческие силы озерного конунга, вынужденного оборонять еще и своих людей, не подошли бы к концу. Однако не так суждено было завершиться этому дню.
Неожиданно нечто отвлекло внимание врага князя. За спиною дингардцев послышался знакомый голос:
— Ах, вон что это полыхало над проклятой пустошью! А я-то думал — не гроза ли разразилась в этой духовке?! Так не принять ли и мне участие в вашей стычке?
Бор переменил позицию, и это позволило ему видеть Вирре Бердекса, держащего в руке длинное древко, увенчанное серебряной с золотом личиной.
— Эй, богатырь, помоги-ка мне разделаться с твоим удачливым соперником — и я осыплю тебя богатствами и почестями! — крикнул Чернобог уверенно и властно.
— Гм… — почесал затылок Вирре! — Это твои, что ли, людишки — ожуоласы чуть меня не подвесили на крюк к твоему печеному Рота-Мублену — в благодарность за все то доброе, что я для них сделал? Если бы не он, — кивнул хускарл на Бора, — они бы точно так сделали! — И он молниеносно оказался рядом с князем, удар пламенной змеей опоздал на миг. Впрочем, попал бы он?
— А-а-а! — вскричал Чернобог в ярости и отчаянии и снова хлестнул огненной плетью, но на этот раз почему-то рассеченная ею глыба оказалась вовсе в стороне от людей. Тогда в неистовстве от бессилия своего оружия он выкрикнул заклятие, и Бор с его друзьями увидел несущееся издалека темное облачко, становившееся все больше и больше. И над островом опустился уже страшный, гудящий хобот змея-Гундыра.
Но князь не дал врагу собраться с силами. Под защитой знамени Прии он поднял свой посох. Жезл вспыхнул голубовато, и молния, родившись в небе, ударила далеко, в вихрь Гундыра. Смерч охватило пламя, и ужасный вой погибающего чудовища долетел до них.
Затем новая молния хлестнула Чернобога: в руках у того уже был щит из крутящегося мрака, но он раскололся, будто и не соединены были в нем невероятные силы колдовства, и пламя опоясало страшного перерожденца. Выгнувшись, воздев руку, тот обратился в горку пепла, курящуюся на оплавленной земле.
И в третий раз огромная молния, сорвавшаяся с небес, ударила в посох (ошеломленный этой мощью князь ничего даже не почувствовал), и развернувшийся сам собою жезл послал ее к горизонту, где небо было заткано колдовской сетью. От огненного копья в невидимой серой завесе появилась огромная дыра, которая обрела зримые очертания и начала с огромной быстротой расползаться под напором долгожданных дождевых туч. Все кончилось разом. Люди стояли будто ослепшие и оглохшие, и только Гунн, протягивая руку, указал на далекие еще тучи:
— Вот они, быки наших пашен!
— Мы победили! — воскликнул Бор. — Враг уничтожен! Колдовство повержено! Победа, наконец победа!.. Да… Но многие из наших, лежащие в могилах по всем концам Поозерья не смогут уже отпраздновать победу вместе с нами… Гунн, мы должны найти расщелины, которыми хвалился колдун, и, может быть, сила посоха поможет уничтожить смертоносные испарения? Вирре Бердекс, мы столь многим обязаны тебе!..