Теперь настало время подводить итоги, но ребята, как-то неадекватно реагировали на книгу. Женька считал себя терпеливым, но сидеть и смотреть, как кто-то не отрываясь читает, было сверх его сил. Спасали только разносолы и выпивка на столе. Хотя с выпивкой надо было вести себя поосторожнее, чтобы не пришлось срочно поправлять голову на изнанке. Помогал скоротать время и тапер, неплохо наигрывающий попурри из незнакомых мелодий.
Женька предался воспоминаниям последних часов, когда он не на шутку разволновался, потеряв своих напарников. Они должны были «пропалывать» книги в библиотеке академии, но многочасовые поиски на изнанке и прочтение книги привели к тому, что в библиотеке Саш не оказалось. Женька по привычке, сначала ударился в панику, но потом, поостыв, решил прочесать все здание академии. Мало ли, куда ребята могли забрести?
Он нашел их спустя некоторое время. Ему стало смешно и досадно за свою недогадливость — ну где же еще нужно искать людей искусства, как не там, где они могут реализовать себя? Досадно, еще и от того, что он совершенно забыл об их тяге к прекрасному, заставляя копаться в пыльных томах библиотек. Первым ему попался Алекс, играющий на скрипке перед небольшой группой слушателей в каком-то, видимо музыкальном классе академии.
Женька потихоньку вынырнул с изнанки в коридор и присоединился к стихийно собравшимся людям, почувствовав себя, как и все здесь присутствующие, какой-то мухой, влипшей в сладость льющейся мелодии и не могущей ничего с этим поделать.
Все стояли, как парализованные, боясь неаккуратным движением или шумом нарушить то хрупкое очарование, которое незримо висело в комнате. Спустя неизвестно какое время Женька усилием воли заставил все-таки себя обратить внимание на пальцы Алекса. Они опять были в крови. Хотя они и огрубели от тренировок в деревне, но не настолько, чтобы выдержать такой марафон. А скрипач, поддерживаемый атмосферой завороженного молчания, все играл и играл…
Женька вздохнул и, превозмогая нежелание, подошел к Алексу, положив руку на смычок. Потом взял его пальцы и, повернув ко всем, сказал:
— Он слишком хорошо играет. Надо и о нем позаботиться.
Все еще стояли молча некоторое время, а потом дружно и громко зааплодировали.
Окружили Алекса и стали наперебой расспрашивать: откуда он взялся и что за музыку он играл? Но Женька не дал этому безобразию захлестнуть с головой музыканта и, подхватив парня, громко всем объявил:
— Всем спасибо, до свиданья! — и как всегда, принялся врать. — А если серьезно, никуда он от вас не денется, сам завтра придет сюда — ему же без скрипки хана! А сейчас, дайте дорогу — ему нужно залечить пальцы!
Женька отволок несильно сопротивляющегося, пребывающего под хорошей дозой музыкального наркотика, Алекса подальше в коридор и вытащил его на изнанку. Там парень, хоть и не стопроцентно, но все же мог чуть-чуть подлечить пальцы. Заодно они стали искать пропавшую подружку. Алекс объяснил, что они разговорились с несколькими местными учащимися, и те предложили попробовать свои силы в искусствах. А что еще нужно, чтобы совратить от дела двух увлеченных людей? Вот и ринулись ребята гулять по академии, пока не добрались, каждый до своего лакомого кусочка.
Алекс показал своему астральному гиду место, где он расстался с Сашенькой, и они начали поиски заблудшей козы оттуда. Женька взял курс прямо через комнаты параллельно коридору, чтобы, не останавливаясь, тралить помещения. Они пролетали учебные аудитории, какие-то кабинеты, попался даже небольшой зал. Сашеньку они нашли, только описав полукруг по этажу, когда возвращались с другой стороны коридора. Она в совершенном одиночестве стояла в небольшой комнате за мольбертом, повернутым к окну, и смотрела на него оценивающим взглядом, машинально оттирая пальцы от следов краски небольшой тряпочкой.
Женька бесшумно вывалил Алекса и проявился сам с изнанки у нее за спиной.
Нехорошо, конечно, подглядывать, но ему так хотелось посмотреть, что на этот раз придумала Саша. А рисковать, полагаясь на милость автора, оставив себя без просмотра, он не мог себе позволить. И правда, Сашенька, заметив, что кто-то заслонил свет, падающий из окна, интуитивно сделала движение, пытаясь закрыть картину спиной, но было уже поздно. Тем более, целых два кавалера смотрели такими просяще-щенячьими глазами, что она не удержалась и улыбнулась:
— Ладно, что с вами поделаешь? Картина еще сырая, но когда мне ее удастся дописать? Смотрите! — и отошла на пару шагов, замерев в ожидании комментариев.