"Наверно, однокурсницы правы, и я, действительно, чокнутая!" — призналась себе Шура, поймав себя на чувстве легкой гадливости от всего этого спектакля: "И все-таки, единственные искренние чувства здесь это зависть и ненависть. Все остальное — театр. Причем, довольно плохой. И сегодня я в нем исполняю чуть ли не главную роль!" Ей захотелось немедленно сбежать отсюда, но, вспомнив переживания маменьки и наказы отца, она уговорила себя: "Нет, я все-таки просто паникую! Не все уж так плохо. Надо попытаться найти в парнях хоть что-нибудь хорошее. Ведь они тоже невольники того же спектакля. Может, еще все образуется?!" Маменька, шепнув ей какие-то обязательные по ее мнению напутствия, слегка подтолкнула Шуру в бурлящий водоворот молодежи, а сама заняла наблюдательную позицию. Первым подрулил Григорий, сын металлургического магната.
— Наше Вам, с кисточкой, сударыня! Не откажите мне в удовольствии танцевать с Вами! — и добавил совсем по-панибратски. — Как, у Вас, Шурочка, дела в гимназии?
— Нормально. Еще полгода и все — образованная невеста! — Шура состроила приторную улыбку и поприветствовала старого знакомца.
— Что, родители наседают? — понимающе спросил кавалер, ведя даму к первому танцу.
— Еще как наседают! А на Вас, Гришенька, что ли не наседают? — тоже приниженно обращаясь к знакомцу спросила Шурочка.
— Есть такое дело. А что, как Вы думаете, сударыня, не сыграть ли нам свадебку?
Давайте договоримся — поженимся, и гуляй, хоть направо, хоть налево. Все довольны и мы не в обиде! Здорово ведь! Смотрите — мало, кто из кавалеров будет честен с Вами, как я. Они сами будут гулять, а Вас дома под замок посадят в лучших светских традициях. Я же парень прогрессивный — к эмансипе с пониманием отношусь.
— А что, весьма деловое предложение! — Шура невольно расхохоталась, кружась в вихре первого вальса. — Одна только незадача. Такому бестолковому созданию, как я еще и любви хоть немножко хочется!
— А что? Обеспечим любовь, по полной программе! — Гриша совсем придвинулся к ее уху своими полными, мокрыми губами и шепнул. — Тут говорят, новые немецкие веяния популярны — даже групповые занятия любовью можно устроить. Вы как, не против?
— Я еще погодю, Гриша. Не доросла еще наверно, — шутливо оттолкнула его от себя Шура ручкой сложенного веера — благо, вальс уже закончился.
— Смотрите, не перерастите, уважаемая! — усмехнулся кавалер и, не теряя галантности, несмотря на недвусмысленный жест веером, проводил даму к выбранному ей месту и растворился в толпе, что, впрочем, Шура восприняла с немалым облегчением.
Все-таки Гриша был самым отталкивающим кандидатом, как внешне, так и внутренне.
Может, конечно, современные взгляды на любовь и были демократичнее, чем раньше, но такое плотское свинство, было Шуре не по душе и, в принципе, мало чем отличалось от «свала» у простолюдинов. Не смотря на новые веяния Европы, в России по-прежнему никто не интересовался душевными качествами девиц. Что такое любовь можно было узнать только у Тютчева или Фета, а в повседневной жизни в расчет шли только деньги, политика и экстерьер невесты. Она с тоской ожидала очередного кавалера…
После бала, ночью, приехав с родителями домой, она чувствовала усталость и брезгливость. Ей хотелось смыть с себя все эти оценивающие взгляды и сплетни, а приходилось еще и успокаивать маменьку, которая с расстройством наблюдала, как дочь отшивает одного за другим всех кавалеров. Еще в карете отец коротко спросил:
— Ну как?
На что она довольно жестко ответила:
— Никак! Что бы Вы, папенька, сказали на моем месте, если Вам жених предложил заниматься групповой любовью?