Больше вопросов путешественники во времени не задавали.
Они брели дальше. Хотя песок под ногами лежал плотно, идти было тяжело. К счастью, люди будущего не ускоряли шаг, видимо, вполне довольные своим времяпрепровождением.
Процессию сопровождало большое количество набежавших со всех сторон визжащих детей. Некоторые, которые подобрались слишком близко или кричали громче других, были оттеснены стражниками в сторону.
В течение пятнадцати минут они поднимались по песчаному склону. Наконец они достигли вершины, и внизу, в глубокой впадине, увидели арену. Это было огромное, открытое всем ветрам строение, которому удалось спастись от разрушения, охватившего весь остальной город. Тут и там были видны следы ремонта, выделяющиеся гораздо худшим качеством.
Строение было округлым, около полумили в диаметре. И было построено из такого же снежно-белого камня, как и весь разрушенный город.
При виде его размеров у двух людей двадцатого столетия захватило дух.
Однако времени, чтоб осмотреть все это, не хватило, так как пленители гнали их все дальше и дальше, Они медленно спустились по склону, в сопровождении людей будущего, и вошли через огромные ворота на арену.
Ряд за рядом поднимались скамейки, готовые вместить тысячи зрителей. На противоположной стороне арены, прямо под скамейками, находилось несколько железных клеток.
Люди будущего потащили их туда.
— Наверняка, здесь нас закроют, — заметил Билл.
Дикарь с выступающими зубами рассмеялся, как будто услышал удачную шутку:
— Не надолго.
Приблизившись, они обнаружили, что некоторые из клеток уже заняты. Люди прильнули к решеткам, вглядываясь в пересекающий песчаную арену отряд. Другие безразлично сидели, равнодушно наблюдая за их приближением. Многие из них, как заметили люди двадцатого века, несли на себе печать длительного заключения.
Перед одной из клеток они остановились. Один из людей будущего подошел к двери, и, вставив в замок солидных размеров ключ, открыл ее. Отчаянно заскрипев, дверь отворилась вовнутрь. Затем им развязали руки и втолкнули в клетку. Дверь снова лязгнула, и заскрипел ключ. Они выбрались из грязи и отбросов, покрывавших пол камеры, и вынуждены были присесть на корточки, чтобы пронаблюдать, как люди будущего пересекли арену и скрылись в арке.
Карл вытащил пачку сигарет. Они закурили. Дым табака, выращенного в 1935-м, поплыл над освещаемым умирающим солнцем Денвером.
Они покурили, затушили сигареты в песке. Карл стал тщательно обследовать клетку. Вскоре к нему присоединился Билл. Возможности пробраться наружу не было. Кроме железных дверей, осмотр которых не оставлял никакой надежды, кругом была каменная кладка. Они снова присели.
Карл посмотрел на часы: прошло уже шесть часов с тех пор, как они приземлились, однако, судя по тени, солнце по-прежнему стоит высоко.
— Дни стали длинней, чем в 1935-м, — ответил Билл, — теперь они могут длиться более двадцати четырех часов, так как Земля должна замедлить свое вращение.
— Слушай! — прошипел Карл.
До них донеслись голоса. Они прислушались. Ко всему прибавилось лязгание стали. Звуки доносились справа и становились все громче.
— Были бы у нас пушки! — простонал Карл.
Голоса раздавались совсем близко.
— Это другие заключенные, — выдохнул Билл. — Или их кормят, или еще что-нибудь.
И он был прав.
Перед клеткой появился старик. Сгорбленный, с длинной белой бородой, стекавшей на тощую грудь, с великолепными вьющимися волосами, спадавшими на плечи. В одной его руке был кувшин емкостью около галлона, в дугой — вместительная корзина с пищей.
Но не это приковало к себе внимание Билла и Карла. За набедренной повязкой, рядом с массивным кольцом с ключом, виднелись оба “сорок пятых”.
Поставив кувшин и корзину, старик потянулся за ключами. Найдя нужный, он открыл замок и отодвинул засов у основания двери. Затем осторожно поставил корзину и кувшин в камеру.
Двое, находящиеся внутри, переглянулись. Захватить старика было проще простого. А получив револьверы, можно было попробовать пробраться к кораблю.
Однако старик сам стал вытаскивать оружие из-под набедренной повязки.
Путешественники во времени задержали дыхание, увидев, что оно было положено рядом с кувшином и корзиной.
— Приказ Голан-Керта, — объяснил старик. — Он прибыл, чтоб посмотреть на игры. Он приказал, чтобы оружие было возвращено. Они сделают игры интереснее.
— Интереснее, — перекатываясь с пятки на носок фыркнул Карл.
Люди будущего, казалось, не имевшие никакого оружия, наверняка не оценили по достоинству смертоносные “сорокопятки”.
— Голан-Керт? — спокойно переспросил Билл.
Старик взглянул на них, как будто увидел впервые.
— Да, — ответил он. — Неужели вы ничего не знаете о Голан-Керте. О Нем, Кто-Пришел-Из-Космоса?
— Нет, — сказал Билл.
— Тогда я действительно могу поверить тому, что услышал о вас? — спросил старик.
— Что ты услышал?
— То, что вы пришли из времени. И в огромной машине.
— Это правда, — ответил Карл, — мы пришли из двадцатого века.
Старик медленно покачал головой:
— Я ничего не знаю про двадцатый век.
— Да и как ты можешь знать про это время? — спросил его Карл. — Он должен был закончиться около миллиона лет назад.
Старик снова покачал головой.
— Лет? Что это, “лет”?
Карл глубоко вздохнул.
— Лет — это значит “годов”, — стал объяснять он. — Это единица измерения времени.
— Время нельзя измерить, — безапелляционно ответил старик.
— В двадцатом столетии мы измеряли его, — ответил Карл.
— Любой человек, считающий, что он может измерить время дурак. — Представитель людей будущего был неприклонен.
Карл протянул руку ладонью вниз и показал часы.
— Это измеряет время.
Старец едва взглянул на них.
— Это глупейший механизм, который ничего со временем сделать не может.
Билл положил руку на руку друга.
— Год, — спокойно объяснил он, — равняется полному обороту Земли вокруг Солнца.
— Так вот что это значит, — с облегчением протянул старик. — С этого надо было начинать, однако движение Земли не имеет ко времени никакого отношения. Время абсолютно относительно.
— Мы пришли из времени, мир в котором сильно отличается от этого, — проговорил Билл. — Не дашь ли ты нам некоторое представление о количестве оборотов, совершенных с того момента Землей?
— Как же я смогу, — ответил старик, — если мы оперируем понятиями, несопоставимыми друг с другом? Скажу только, что с тех пор, как из Космоса пришел Голан-Керт, Земля обогнула Солнце более пяти миллионов раз.
Пять миллионов раз! Пять миллионов лет! Пять миллионов лет с момента какого-то события, которое произошло наверняка спустя многие миллионы лет после конца двадцатого века! По меньшей мере на пять миллионов лет в будущее, и невозможно угадать, на сколько еще дальше на самом деле. Приборы ошиблись настолько, что до этого момента было невозможно и представить такое.
Двадцатый век. Отдаленное, не имеющее значения эхо. В этом мире, с тускло-красным шаром солнца и грудой руин Денвера, двадцатый век казался затерявшейся секундой в бесконечном потоке времени и был так же далек, как и век появления человека на планете Земля.
— Всегда ли Солнце было таким? — спросил Карл.
Старик покачал головой:
— Мудрецы говорят, что когда-то Солнце было таким горячим, что слепило глаза. Еще говорят, что сейчас оно остывает и в будущем вообще не будет давать света и тепла. — Старик пожал плечами. — Разумеется, прежде чем это произойдет, все люди вымрут.
Старик захлопнул дверь, запер ее и повернулся, чтобы уйти.
— Постой! — крикнул Карл ему вслед.
— Что вы хотите? — Старик обернулся, раздраженно теребя свою бороду.
— Присядь, друг, — проговорил Карл, — нам бы хотелось еще поговорить.
Тот колебался, наполовину готовый уйти, затем повернул обратно.