– Вы правы, вино действительно хорошее, но недостаточно выдержанное. – Решил я блеснуть своим "утонченным вкусом".
Молчание за столом длилось недолго, но оно было и отчасти доставило мне крохотную, мстительную радость.
Предложивший мне опробовать вино глянул на Жвора и спросил, убрав свою презрительную ухмылку.
– У Большого пробовали лучше?
А вот это уже ни в какие рамки не лезло, и я постарался ответить ему в тон.
– У моего отца другое имя. – Это прозвучало с вызовом, и я демонстративно отодвинул от себя предложенную мне тарелку. Край тарелки звякнул о ножку бокала, и вино в нём слегка колыхнулось. "Жаль, – подумал я, – что не расплескалось. Эффект был бы лучше".
В разговор вступил третий, не переставая жевать.
– Не надо так нервничать. Нас не интересуют ваши родители, а вот имущество Большого придётся вернуть.
Жвор, сидевший до этого момента безмолвно, неожиданно вскочил со своего места и, крутанувшись, всадил нож в грудь говорившего. До второго человека он не успел дотянуться – с появившемся в спине болтом от самострела он завалился на стол. Стол, достаточно мощный, выдержал его падение, но Жвор постепенно сползал и оставлял после себя кровавый след.
Я вскочил со своего места, и моментально вокруг меня засияла защита. Старик-учитель хорошо объяснил мне свойства некоторых защит, но у него без амулета не получалось их выставлять, а я …
Защита вокруг меня не только сияла не хуже светильников в зале, но ещё и потрескивала от напряжения. Мой собеседник тоже окутался защитой, но на фоне моей у него защита смотрелась бледненькой и ненадежной. Я же в свою очередь изобразил негодование и удивление одновременно, хотя прекрасно знал причину такого необычного поведения Жвора, и спросил:
– В чём дело!? – Это прозвучало слишком резко и требовательно. Собеседник вздрогнул и, нахмурив брови, ответил немного неуверенно:
– Я подумал, что это ваши шуточки. – Его взгляд упёрся в меня, но я недовольно скривил губы и показал свое отношение к его словам. А как мне ещё надо было поступить? Признаться, что Жвор действовал под моим принуждением? Если бы он успел дотянуться ещё и до этого хлыща … Собеседник вздохнул, показал вымученную улыбку, вложил свой нож в ножны и предложил:
– Продолжим беседу за другим столом.
Не дожидаясь моего согласия, он повернулся, отошел к другому столу и жестом предложил занять место напротив него. Когда я уселся, к столу подбежал молодой парень, но собеседник отмахнулся от него, проследил за людьми, суетящимися у свежего трупа, и спросил у меня:
– И всё же, это вы?
"Вот же пристал. А хоть бы и я, тебе легче станет?"
Отвечать на его, с моей точки зрения, глупый вопрос я не собирался и, протянув в его сторону свою воображаемую руку, сжал сердце. С небольшим удовольствием дождался синюшного цвета на его лице, отпустил и с вызовом ответил:
– Вот это я.
Некоторое время мой собеседник молчал, откинувшись на спинку стула, потом сделал глубокий вздох, изобразил на губах вымученную улыбку и сказал:
– Достаточно убедительно. Если учесть, что на мне стоит неплохая защита и хороший амулет здоровья имеется, то …
– Чего вам от меня надо? – Перебил я его, не собираясь вступать в полемику. Собеседник недовольно скривил губы, покивал головой и спросил:
– Как я понял, о Большом вы говорить не хотите. Может, поговорим о Зробе?
– Не хочу вас расстраивать, но я не знаком с упомянутыми вами людьми. – Это было абсолютной правдой и разоблачения, какими-либо поделками, выявляющими лож, я не боялся. Для убедительности я изобразил безразличие на лице и немного с вызовом посмотрел на собеседника.
Мой ответ его удивил, и он задал вопрос несколько по-другому.
– Не обязательно быть знакомым с человеком, чтобы убить его. Вы согласны?
– Абсолютная правда, – вынужден был согласиться я. – Но чтобы убить кого-то, надо как минимум, приблизиться к нему на длину ножа.
– В вашем случае это не обязательно, – вполне спокойно произнес он и приложил руку к своей груди в районе сердца. Его намек я прекрасно понял и не собирался с этим спорить.