– Он него спасёт?
Мужчина заулыбался свободней.
– Шутите, уважаемый глорт? От такого и укреплённый полный доспех не спасёт. Это крепостной самострел и предназначен для стрельбы особыми стрелами.
– Особыми? – Изобразил я сомнение, как будто сомневался в правдивости его слов.
– Да, особыми. – Подтвердил мужчина. – Стрела из него летит очень далеко и при ударе о препятствие взрывается, убивая всех, находящихся поблизости. – Он посмотрел на меня с хитрецой и спросил: – Могу ли я предложить уважаемому глорту пройти в соседнее помещение?
– Куда?
– Как вы успели заметить, я не держу здесь свой товар, а то, что развешано на стенах, не совсем подходит для нормальных людей.
Нас явно кто-то слушал. Так как после этих слов в стене открылась неприметная дверь и из неё полился яркий свет. Невидимый мне человек произнес:
– Пожалуйста, проходите. Мы подберём для вас и вашей спутницы всё необходимое.
" Вот это я попал, хоть бы не оказалось очередной западней."
Шаг в сторону открывшейся двери, заглядываю вовнутрь, вижу хорошо освещенный зал и в нескольких шагах от двери стоит мужичок, копия нашего толстячка. Его добродушная улыбка и приглашающий жест…
"В интересный магазинчик я заглянул. К чему такие хитрости?"
Зал, в который я вошел, оказался не таким уж большим, как казалось из-за двери. Но очень хорошо освещенным и приспособленным для приёма покупателей… или гостей. Мягкий диван, несколько кресел, большой стол и, на моё удивление, зеркало в полный рост. В первые секунды я опешил от такого убранства, но тут же мысленно себе напомнил.
"Если я глорт, не стоит показывать свое смущение и, тем более, стесняться."
Я прошёл к столу, постучал по нему пальцами и, разворачиваясь, сообщил. Не сказал или произнёс, а именно сообщил:
– Так сложилось, что я выгляжу как последний ждерт, и это мне не нравится. (Ну, скорее, как наёмник, но это неважно.) Что вы можете мне предложить, чтобы я не смущался собственного вида?
– Все зависит от вашего желания и платежеспособности.
Тонкий намёк, что без большого количества менок здесь делать нечего. Я не поддался на уловку и не стал заверять в наличии у меня денег. Хмуро посмотрел на улыбчивого мужчину и произнёс немного с наглостью:
– Всё зависит от вашего предложения.
– Ну, что ж, – добродушно согласился мужчина, – будем считать, что мы поняли друг друга.
Мне предложили многое, вплоть до одежды и не самого плохого качества. Я выбрал скромный наряд, темно-серого цвета, с курткой, прошитой тонкими сталистыми нитями и в верхней части отделанной серебристой вышивкой. Под куртку мне подобрали ту самую кольчугу-паутинку, а сверху накинули плащ, подбитый короткошерстным мехом, но более темного цвета, чем сам плащ.
Я рассматривал себя в зеркале и, честно говоря, не мог оторвать взгляда. Из зеркала на меня смотрел совсем молодой парень крепкого телосложения, с волевым лицом, в одежде настоящего глорта. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы развернуться и недовольно произнести:
– В наряде чего-то не хватает.
– Конечно. – Почти обрадовался мужчина-продавец. – Вам не хватает шлема.
– Шлема? – Я недовольно скривился, а передо мной пронеслось видение, в котором молодой человек, одетый как я, срывает с головы широкополую шляпу и кланяется… Я повернулся опять к зеркалу и задумчиво произнес: – Я бы сказал, шляпы, а не шлема.
– Шляпы?
Я недовольно скривил губы, больше недовольный своей оплошностью, чем вопросом продавца и пояснил.
– Головного убора под стать костюму. В шлеме я буду выглядеть как идиот.
Мне предложили несколько видов … "пилоток" различного цвета и фасона. Осмотрев их всех, я выбрал подходящую под цвет плаща и недовольно сказал:
– Пожалуй, шлем я тоже возьму.
В пилотке я смотрелся лучше, чем в шлеме, но до парня из моего видения в широкополой шляпе я не дотягивал далеко.
Пикали приодели как мальчишку, но с небольшим изяществом, и, глянув на неё, не сразу решишься утверждать, что это парень. Мне понравилось. На грудь её куртки прикрепили серебряный круг с косым крестом внутри – совсем как мой медальон – и пояснили, что каждый встречный сразу должен видеть, что она моя служанка. После моего хмурого взгляда поправились и назвали её слугой.