Когда я вылез из шалаша, сагир-кошака уже не было, но слабо уловимый запах после него ещё витал в воздухе. Девушка потянула носом, повела из стороны в сторону и вопросительно глянула на меня.
– Сагир, – произнёс я единственное слово. Она, соглашаясь, со мной кивнула головой и добавила:
– Молодой, любопытный.
Это тоже было верно. Старый, опытный и голодный, если это был сагир, обязательно бы поинтересовался шалашом.
Сагир – это животное очень похоже на тигра, леопарда или рысь. Ростом он не дотягивает до тигра, но больше рыси и более массивный, чем леопард. Всеядный хищник, не брезгующий мышами и не прочь закусить человечиной. В отличии от диких кошачьих, о которых я помню, легко приручаем в молодом возрасте, с удовольствием ходит на охоту с охотниками и отличный охранник жилища человека. Очень ласков с детьми и одновременно злопамятен до ужаса. Если его незаслуженно обидели, ударили или покусали, обязательно отомстит когда-нибудь. По этой причине его стараются не приручать и не держать в домах.
Пикали высунулась из шалаша, осмотрелась и тихо сказала:
– Надо уходить. Сигар не любит чужих на своей территории.
А кто любит?
– Может, его подкормить? – Предложил я.
– Чем? – удивилась Пикали. – У нас ничего нет.
– Рыбой. Я выловлю рыбину, оставим её у костра, может, нас и не съест.
Пикали промолчала и повторно потянула воздух носом.
Я вылез из шалаша, встал, потянулся до хруста суставов и направился к дольнему дереву. Пикали тяжело вздохнула. Зная её манеру не заговаривать со мной первой, я не поворачиваясь, спросил.
– Что?
– У тебя на шее и спине кровь.
Рана на голове действительно болела, и не мудрено, что ночью из неё натекло крови. Я промолчал, сходил к дереву и направился к реке. Смыть кровь, чтобы не раздражала сагира запахом, не помешает, да и саму неприятно.
С утра в реке вода всегда холодная, сразу бросаться в воду не хотелось, тем более именно здесь, на плёсе, где глубина совсем небольшая. Я присел на корточки, зачерпнул воды и плеснул её себе на шею и на спину. Сразу же по коже побежали мурашки, и я вздрогнул. Всё же, надо было окунуться. К спине прижалась теплая ладошка, и Пикали предложила:
– Я помогу.
И действительно, ей удобнее смывать и оттирать засохшую кровь. От прохладной воды по телу всё равно бегали мурашки, но я терпел. Она дотронулась до раны на голове, рывком отодрала слипшиеся волосы (я терпел), и начала смачивать водой края раны.
– У тебя идёт гной, – сообщила она и через десяток секунд несмело предложила. – Я могу полечить… если разрешишь.
– Лечи, – согласился я и напрягся, не совсем представляя её лечение.
Растревоженная рана неприятно зудела, но буквально сразу же боль ушла. Я попытался понять, что именно она делает, и неожиданно для себя увидел мою рану как бы со стороны или изнутри. Сама рана находилась за ухом, ближе к затылку и немного выше. Со стороны идёт сияние к ней, и края раны начинают сходиться. Зрелище меня так поразило, что я завис на несколько секунд, потом резко убрал голову в сторону и не менее резко спросил.
– Ты что делаешь?! Это неправильно. Надо раны лечить изнутри, а ты лечишь снаружи. – Пикали промолчала, я недовольно вздохнул и вернул голову на прежнее место, сказав спокойным тоном. – Начинай лечить, но саму рану не затягивай, а начинай вычищать гной изнутри. Выталкивай его наружу. Края раны придётся оставить отрытыми и подождать до завтрашнего дня.
Я опять сосредоточился на своей ране. Следил, как и что делает Пикали, подсказывал, где повреждения больше, где повреждена надкостница и как именно её лечить. Когда лечение закончилось, я подумал:
" Рана нехорошая. Хорошо, что удар пришёлся вскользь и не оторвало ухо. Но и так ничего хорошего".
Когда я обернулся, Пикали сидела на земле, бледная и готовая свалиться в обморок. Девушка выложилась полностью, залечивая мою рану, но так и не довела лечение до конца. Края раны остались воспалёнными и не соединёнными. Но это в принципе и лучше. Пусть рана подсохнет, а завтра Пикали придёт в себя, и можно будет закончить лечение. Гной она вычистила, осталось долечить череп и…